«В семью европейских народов», - уверенно отвечает сама Россия, требуя при этом своего приема немедленно во все организации и союзы, созданные европейцами и для европейцев. А если принимают не сразу, а просто на равных правах со всеми, есть у России свой исконный путь - прорвемся, мол.
     Как здесь не вспомнить литературных героев? Один из них, духовный предтеча несгибаемых большевиков, Марк Волохов, предложил своему другу - гнилому интеллигенту Райскому - взять осадой трактир. Гнилой интеллигент усомнился: «А выгонят?..» «Ну-у, - гордо возразил Марк, - не пустить меня еще можно, а выгнать никак невозможно». Прямо история по Косово. Пустить - можно было и не пустить, выгнать уже невозможно; хотя не нужно быть Премудрым Соломоном, чтобы понять, какие трагические последствия для всех народов на Балканах будет иметь появление там России.
     На требование России быть принятой в семью европейских народов есть много ответов. Ограничимся одним.
     Когда-то Россия выбрала ирреальную форму бытия: коммунизм. Это - существование во внеисторическом, утопическом времени. Конечно, существование вне исторического времени - само по себе есть абсурд, и это понимал даже такой «философ», как Ленин (он, помнится, даже писал где-то об этом). Но Россия прожила в этом абсурде не одно десятилетие. И если бы даже вся наша перестройка и все реформы не были чистейшим кремлевским камуфляжем, и если бы старые иерархи якобы новой России вдруг в одночасье переродились бы в борцов за права человека, - из попытки возродить Россию ТАКИМ ОБРАЗОМ все равно ничего не вышло бы. России пока еще не дано вернуться в исторически спонтанный процесс, как Одиссей вернулся на Итаку, «...пространством и временем полон...». Нам неоткуда уходить и некуда возвращаться. У нас нет прошлого, - а потому и будущего. Мы сами стерли наше будущее со свитков истории. Строй, созданный Россией, может уйти только с руинами основ разрушенных ею жизней десятков народов. И это может произойти только в случае распада России. Ей нужно сначала, хотя бы по географическим пространствам, войти в размеры среднего европейского государства. Вот о чем следует задуматься России, а не о том, как куда-то побыстрее ворваться.
     Последний страстотерпец о судьбах России философ В. Соловьев писал в начале нашего века, что «самый существенный, единственно даже существенный вопрос для зрячего патриотизма россиян есть вопрос не о силе и признании России, а о греховности России». И сказано это было тогда, когда идеи о ГУЛАГах и геноциде еще только формировались в умах тех, кто вознамеривался переделывать мир. Что сказал бы философ сегодня?
     Однако, Россия возвращается, вернулась уже в свое прошлое - в тоталитаризм.   Об  этом убедительно свидетельствуют взрывы жилых домов в Москве, трагедия в Дагестане, но в первую очередь, истребительная война в Чечне. Это первый пока в истории пример тоталитарной войны будущего, которое смотрит на нас из XXXI века. Тотальная война - это когда глубинными бомбами с лица земли сметаются города и целые страны, но одновременно идет охота, и при этом на   штурмовиках  боевой авиации, за каждым отдельным человеком, будь то столетний старец или грудной младенец.
    

Целью тоталитарных  истребительных войн будущего будет, видимо, не просто геноцид нежелательных народов, но и полное уничтожение всей среды их обитания: флоры, фауны, исторического ландшафта с превращением цветущей земли в мертвые зоны, непригодные не только для проживания на них человека, но даже зверя.
     Именно такая стратегия Российской истребительной войны в Чечне, первой широкомасштабной тоталитарной войны в Европе. Российская армия, явно следуя получаемым свыше приказам Верховного Главноко-мандующего, планомерно уничтожает в Чечне все, чтобы грядущие поколения даже подумать не могли, что здесь когда-то жил человек. 
     Своим блистательным выходом на арену современной истории российский тоталитаризм обязан в равной степени как бездарной и циничной политике Клинтона, так и яркой камуфляжной упаковке, в которой посткоммунистическая Россия была представлена Западу. Упаковка называлась демократия, которой по чьему-то щучьему велению положено было родиться в стране, где никогда не было гражданского общества, и где таковое не намечается даже в обозримом историческом будущее. А при отсутствии гражданского общества рассуждать о демократии - нонсенс. В результате получилось то, что должно было получиться. В течении всех восьми лет так называемых реформ потомками Ваньки Каина и духовными наследниками Андропова были подготовлены все условия для абсолютного правового беспредела и бытия значительной   части и нации в условиях примитивной племенной дикости. Ясно одно, что все это только цветочки пока, но кое что уже намечается достаточно явно. Всем политикам следовало бы прислушаться к словам В. Путина, сказанным им буквально чуть ли не в день провозглашения его кронпринцем, к словам о пользе кровопускания и о том, что в России Чечня повсюду. Из этих слов правомочен вывод, что ближайший целью следующего периода реформ должна стать борьба за общество, состоящее в значительной своей части из индивидуумов, находящихся как бы вне общества, вне даже рода человеческого: перемещенных лиц, беженцев, представителей народов официально объявленых несуществующими и таких народов, которых поголовно объявят  преступниками.
     Открывается новая страница российской истории. Что же, за что боролись - на то и напоролись.