.
      *   *   * 

     Знакомых полон мир... 
     Кругом такой размах... 
     Качает он меня на розовых волнах. 
     На розовых волнах 
     и светло-голубых, 
     когда сижу в гостях, 
     или встречаю их. 
     Как вкусно есть в гостях 
     и хвастаться собой: 
     своим талантом и 
     блестящею судьбой. 
     И вслух мечтать, за что, 
     когда и почему хотя бы лет на сто 
     я попаду в тюрьму... 
     И как я в кандалах, 
     в чахоточном бреду, 
     с ног отрясая прах, 
     на каторгу пойду, 
     и как моя душа 
     ой прах переживет, 
     и как я хороша – узнает весь народ.. 
     Сказать – и сделать вид, 
     что шутка – этот текст. 
     Какой позор и стыд 
     шутить про чей-то крест! 
     И никогда в тюрьму 
     я в жизни не пойду: 
     уж слишком я люблю 
     тепло и красоту! 
     Я так люблю июнь, 
     когда цветут сады, 
     и яблочный шампунь, и белые цветы, 
     но розовый шампунь 
     в тюрьме нельзя достать, 
     и как цветет июнь – 
     в тюрьме не 
     написать... 
     ...Но если все вокруг 
     похоже на острог, 
     то понимаешь вдруг,

     какой в поэтах толк: 
     с персоною своей, 
     как по миру с сумой, 
     шататься по гостям 
     и хвастаться собой... 
     На улице – июнь, 
     а в доме – пыль и мрак. 
     Железною пятой проходит жизнь, 
     как танк. 
     А ты сидишь в гостях – 
     не молод и не стар, 
     свободный и пустой, 
     как первомайский шар. 
     А ты сидишь в гостях, 
     свободный целиком. 
     С ног отрясая прах, 
     пьешь кофе 
     с коньяком... 
     Поэт живет в гостях... 
     Напьется – и привет! 
     (он поступает так, поскольку он поэт...) 
     Его душа полна 
     коктейлей и стихов. 
     И что ему война? И что ему любовь? 
     Его качает мир на розовой волне, 
     как дорогой сапфир 
     в оранжевой стране... 

                                                          1985