.
      *   *   * 

     Зачем слова на белизне бумаги 
     цветами безобразными растут? 
     Огромные, удушливые маки – 
     они меня задушат и убьют. 
     Тонка струна, слова ее терзают, 
     им не понять тончайший перезвон – 
     так мечется судьба моя слепая, 
     как чья-то тень меж каменных колонн.. 
     ...Как я смешна – без времени и места, 
     в короткой шубе и в большом кольце, 
     (намек на роскошь, но уже известно, 
     что все равно развязки нет в конце) – 
     все без меня заведено, как надо, 
     как я жалка, когда прошу помочь, 
     когда мечусь от рая и до ада 
     и ухожу, обманутая, прочь. 

     Как стыдно мне! 
     Но чувствую душою, 
     что в этом и сокрыта тайна вся: 
     что я должна быть гордой и большою, 
     и что проситься в эту жизнь нельзя. 
     Тут все вполне продуманно и честно, 
     и есть у всех конторские столы, 
     а мне нигде не будет даже места 
     в какой-нибудь конторе мыть полы. 

     Но – соткана из пламени и света – 
     покинув сердце, голос, плоть и стать, 
     я растворюсь, теряя все приметы, 
     я на земле пройду сквозь все предметы, 
    

исчезну я, чтоб все собой объять. 
     И потому меня вам и не жалко, 
     что есть во мне немыслимая ложь,- 
     я притворяюсь сказочной русалкой, 
     которой шаг по суше – в сердце нож, 
     и каждый день – хождение по мукам, 
     и каждый час – терпенье до конца... 
     Но я пройду, став недоступным звуком, 
     сквозь двери все и через все сердца... 
     И час пробьет. Когда-нибудь весною, 
     как дивная бурлящая гроза, 
     я оживу над сказочной страною, 
     и вы меня увидите иною, 
     случайно в небо обратив глаза... 

                                                         1988