.
вадим делоне
.
.
ВАДИМ ДЕЛОНЕ (1944–1983). В СССР не печатался. 
Участник знаменитой демонстрации на Красной площади 
25 августа 1968 года. С 1974 года жил в Париже. На 3ападе публиковался в журналах «Континент», «Эхо» и других 
изданиях. Автор воспоминаний «Портреты в колючей раме», 
за которые посмертно удостоен парижской премии им. 
В. Даля. В 1985 году в Париже вышел сборник его стихов.
.
.
* * *

Воробьи и грабители,
                                      посетители кладбища,
Где могильные плиты –
                                          черно-белые клавиши,
По которым ударят
                                 пальцы Господа Бога
В час, когда засверкает
                                        Страшный Суд у порога.
Воробьи и любители
                                     похоронной процессии,
Ни в стенах Новодевичьих,
                                               ни в московском предместии
Меж крестов покалеченных,
                                                 словно птицы в капкане,
Не найти вам отмеченный
                                              моим именем камень.
В стекла порта воздушного,
                                               перестав разговаривать,
Я уткнусь равнодушно,
                                        словно рыба в аквариум.
И в ответ не рванется
                                      мне навстречу земля,
Лишь на горле сойдется
                                          горизонта петля.

                                                                        Москва, 1975 г.
 

БАЛЛАДА О СУДЬБЕ

                                                 М. Шемякину

Горький привкус весеннего неба,
Стаи статуй в саду Люксембург
На утеху тебе и потребу,
Чтобы вновь не настиг Петербург.

Вербный привкус весеннего неба...
Не в серебряном веке живем...
Не спешите, не нужен молебен,
Мы и сами его подберем.

Мы таскаем судьбу на загривке,
Как кровавую тушу мясник.
Наши души пойдут на обивку
Ваших комнат под су пером книг.

Как застыла в молчанье Психея –
Жест с надломом и горькой тоской!
В час, когда мы прощались с Рассеей,
Нам вот так же махали рукой.

Нас гонят так, как в день не гонят Судный,
Расплата эта нам не по стихам...
Здесь тоже по ночам приходят музы –
Химеры из собора Нотр-Дам.

                                                   Париж, 1978
 

* * *
                                                   В. Максимову

Я взгляды буржуазные бичую,
Смотрю канкан и пью за тех, кто там...
Мир оказался вовсе не причудлив,
А прост, как мышь, попавшая в капкан.

Как прапорщик, сорвавший эполеты,
Я непригоден больше ни к чему,
Но если Бог не требует ответа,
Не следует с ответом лезть к Нему.

В бараке муза... помнишь ли, в оборках,
Тайком склонясь над бритой головой...
Да только запах грязи и махорки
Еще стоит, как ладан, надо мной.

По холсту расползаются краски,
Словно кровь от искусанных губ...
Нам бы в легкой старинной коляске
Пролететь по тебе, Петербург!

Солнце сгорбится, крыши обшарив.
Тоже ищет, наверно , приют...
По «Крестам» нас сгноить обещали –
Пусть теперь нашу тень стерегут.

Горький привкус весеннего неба,
Беглый месяц мигнет из-за туч...
Где ты, церковь Бориса и Глеба?
Где на ордере штамп и сургуч?

                                           Париж, 1979 г.
 

* * *

Эх, приверженцы новых владык,
Кто от жизни оставил мне толику.
Мне живой бы напиться воды
Из колодца московского дворика.

Я один, словно сорванный с круч
При падении треснувший колокол.
Ветер тащит скопления туч
Сквозь колючую проволоку волоком.

Эх, трясина штрафных лагерей!
Сколько дней и ночей, сколько месяцев
Ты урвала из жизни моей
И смешала в безликое месиво.

Но какие же, судьи мои,
Вы на душу запреты наложите?
Отлучивши меня от земли,
От небес отлучить вы не сможете!

Что ж, охранники новых владык,
Пусть поют вам осанну историки.
Мне живой бы вот только воды
Из колодца московского дворика.
 

БАЛЛАДА ПАМЯТИ ВЛАДИМИРА ВЫСОЦКОГО

                                              Порвалась дней связующая нить

                                                                                              Гамлет

Огни, парижские огни,
                                        молись по святцам!
Но дни, потерянные дни,
                                            они мне снятся.
По европейским городам
                                            мечусь под хмелем,
Но я живу не здесь, а там,
                                             я в это верю.
Метель сибирская метет,
                                           хрипит недели,
Какой там с Родиной расчет –
                                                    мы дышим еле.
Кругом могилы без крестов –
                                                  одна поземка,
Как

скрип, срывающий засов,
                                                    как дни в потемках,
Лишь ели стынут на ветру,
                                               да лижут лапы,
И никому не повернуть
                                        назад этапы.
Под ветром этаким крутись,
                                                как сможешь,
Но позабудь и оглянись –
                                             душа под кожей.
А сунут финку под ребро –
                                                 конец страданьям.
Давно в бега ушел Рембо – 
                                                 избрал скитанья.
Он чем-то с кем-то торговал
                                                  в стране верблюдов,
И много дней там промотал,
                                                 поверив в чудо.
Он замолчал, он оборвал,
                                            забросил песни,
И я его не повстречал
                                      на Красной Пресне.
А жаль, мне правда очень жаль...
                                                         любитель шуток
Он разогнать бы смог печаль
                                                  на пару суток,
Нас время как-то не свело
                                              в аккордах лестниц,
Пойдет душа моя на слом,
                                             как дом в предместье.
Я уложусь в свою строку,
                                            как в доски гроба,
И пусть венков не соберу,
                                             я не был снобом.
Я по парижским кабакам
                                            в огнях угарных,
Но нет Рембо, а значит там –
                                                  бездарность.
Я в прошлом путаюсь своем
                                                  все сны — погоня,
И для чего мы здесь живем
                                                я смутно помню.
Не смею словом покривить –
                                                   такая малость,
И дней связующая нить
                                         поистрепалась.
Бредет душа по мутным снам
                                                   с неловкой ленью,
Играют Баха в Нотр-Дам
                                           по воскресеньям,
Орган разносит гул токкат
                                              за грань столетий,
Наотмашь бьет шальной закат
                                                   по крышам плетью,
А листья гаснут на ветру
                                           в дожде осеннем,
И я ловлю их на лету –
                                        ищу спасенья.
Пусть дни пропали – в снах своих
                                                           я к ним прикован,
И нет Высоцкого в живых –
                                                 Он зарифмован.

                                                                         30 июля 1980 г.

..

.
Стр. 116122

<...........................>

___________________________________________________________
п