.
                    *        *        *

Душою познать бесполезность дороги...
За полки цепляясь, под взглядами вслед, 
Плечом задевая торчащие ноги 
Шагнуть через сотню вагонов – в буфет.

И думать, что, может быть, всё это снится: 
Заброшенный зал, стук колёс в тишине, 
Буфетчица в маске из старого гипса
И третий, сидящий спиною ко мне,

Всё видно нерезко, как в детский бинокль: 
Витрина, нетронутый кем-то обед,
Гвоздики бумажные, скатерть в потёках,
Бутылок пустых неуклюжий балет. 

Я  делаю вид, что в газету уткнулся,
В безвкусную пищу, к которой привык :
Я знаю откуда-то эту сутулость,
В три складки затылок, наклон головы,

Рассыпанной перхоти липкую пудру,
Волос бахрому в пятерне сквозняка,
Одежду истлевшую. Весом в два пуда
С налипшею глиною два башмака.

И я себя чувствую гостем незваным,
И ем, торопясь, и смотрю на часы,
Буфетчица строит в шеренги стаканы, 

Бросает на счётах, качает весы.

А поезд, как узник, грохочет цепями,
Молотит пространство, шугает зверьё…
Отец! Как проклятье, стоят между нами 
Убогая жизнь и безумье моё.

Я тоже в шеренге, мне тоже охота,
Я верю, мне тоже награду вручат... 
Невнятное, неповторимое что-то 
Два скорых, схлестнувшись, огнями кричат.

Уснул проводник, не зови - бесполезно, 
Проносятся кладбища, стрелки,леса...
За окнами полночь. Скорей бы, проездом 
Мелькнул полустанок, где я родился.

                                                    1971