. РЕЦЕНЗИЯ НА КНИГУ АНРИ ПУАНКАРЕ
«ПОСЛЕДНИЕ МЫСЛИ»¹

     В этой книге собраны последние статьи, последние мысли безвременно погибшего французского мыслителя. Я говорю «безвременно погибшего» не потому, что Пуанкаре умер 
очень молодым, а потому, что если таланты и умирают иногда вовремя, то гении всегда 
умирают слишком рано.
     Эти «последние мысли» прекрасно характеризуют умственный облик Пуанкаре. Мастер отвлеченного мышления, он больше, чем отвлеченное, любил конкретное. Отсюда 
редчайший дар выпуклого и художественного изложения отвлеченного хода мысли. 
Пуанкаре умел без формул, без чертежей так излагать математические теории, что они 
становятся понятными и доступными для всех. В этой любви к конкретному источник 
его реализма, предпочтение, которое он оказывал опыту сравнительно с теорией. 
«Истинная наука боится поспешных обобщений, теоретических выводов... Наука есть и 
может быть только опытной» (стр. 241). Этот реализм и экспериментализм вносил он и в 
логику, и в математику. Благодаря им он стал психологистом и в логике, и в математике. 
Он прямо говорит: «Нет логики и теории познания, независимых от психологии» 
(стр. 139). К этому пункту сводит он свои разногласия с таким логицистом, как Рассел; 
в этом видит он причину, почему они оба никогда не могут столковаться. Как психологист, Пуанкаре бракует искусственные дедуктивные системы и стремится держаться ближе к естественному ходу реального психологического мышления. Поэтому он восстает против стремления логицизировать математику, постоянно указывая на искусственность и 
сложность подобных попыток, противопоставляя им простоту, непринужденность и 
удобство естественного мышления. Основные математические понятия суть удобные 
условности (convention), чисто логическая система математики останется условностью, 
переставая быть удобной. Какое большое значение придает Пуанкаре психологии даже 
для математики, видно из того, что он чисто математические разногласия старается
свести к психологическим особенностям математиков. С необыкновенным изяществом проделывает он это для проблемы бесконечного в двух главах этой книги: «La logique 
de l'infini»[1] и «Les mathematiques et la logique» [2].
     Математиков по их отношению к проблеме бесконечного можно разделить на две 
группы: «прагматистов» и «канторианцев» (последователи Кантора). Для прагматистов «бесконечное происходит из конечного, есть бесконечное, потому что есть бесконечность возможных конечных вещей». Для канторианцев «бесконечное предсуществует, конечное получается, отрывая небольшой кусочек бесконечного». К этому основному разногласию 
сводятся все остальные. Благодаря ему то доказательство, которое канторианцы будут 
считать строгим, не будет удовлетворять прагматистов, которые привыкли оперировать 
только с конечными объектами. Столковаться обе школы не могут, ибо они говорят на 
разных языках. Причина этого в том, что «есть разные души, и в душах мы ничего не 
можем изменить». У прагматистов и канторианцев совершенно противоположны 
тенденции ума. Прагматисты - идеалисты, а канторианцы - реалисты (в средневековом 
смысле этого слова), платоники. Для идеалиста «объект существует, только когда его 
мыслят, и нельзя представить себе мыслимый объект независимо от мыслящего субъекта». Поэтому для него не может существовать науки без ученого, который ее творит. Поэтому 
для него и бесконечное есть конечная идея, сотворенная конечным умом по поводу 
конечных объектов. Для него «бесконечное не имеет другого смысла, кроме возможности создавать столько конечных объектов, сколько угодно». Напротив того, для канторианца, 
для реалиста и для платоника объект познания предсуществует сравнительно с познанием. 
Наука существует независимо от существования ученого. Для них «физика есть реальность, которая существовала бы, если бы не было физиков». Для них теория познания, наука о 
науке - независима от психологии. «Она должна показать нам, чем были бы науки, если 
бы не было ученых». Для них математические сущности существуют независимо от 
мыслящего

ума. Математика их не создает, а открывает.
     К этому же разногласию, добавим мы от себя, сводится и разногласие между 
психологизмом и антипсихологизмом в логике. Для антипсихологизма объекты логики «предсуществуют», наука логики существует независимо от реального логика, суждение «предсуществует», даже если его никто не мыслил, как учил Больцано, от которого пошел 
весь современный «логизм» к логике. Нет взгляда, который бы был более чужд идеалисту, прагматисту и психологисту Пуанкаре.
     В главе «L'volution des lois»[3], которая представляет собою доклад на I V философском конгрессе в Болонье, Пуанкаре доказывает следующие два положения. Во-первых, если 
законы природы изменяются, заметить этого мы не можем. Допустим, что за известный промежуток времени законы природы изменились, что теперь они не те, что были раньше. Однако констатировать это мы не можем; мы могли бы констатировать это, сравнивая 
настоящее состояние Вселенной с ее прошлым. Но прошлое состояние Вселенной нам 
не дано непосредственно; мы можем его вычислить или вывести, исходя из настоящего 
состояния Вселенной, пользуясь теми законами природы, которые мы наблюдаем в 
настоящее время. Значит, при вычислении прошлого состояния Вселенной постулируется неизменность законов природы, и поэтому никакое сравнение прошлого с настоящим не 
может убедить в том, что законы природы изменились. Во-вторых, есть все основания 
думать, что на самом деле законы природы изменяются. Все законы природы, которые 
мы наблюдаем, производны, зависят от более первичных. Так, например, закон Мариотта -производный из законов молекулярных движений газа. Законы тел суть следствие 
законов молекул, но каждая молекула есть мир, и ее законы зависят от законов молекул. 
Малейшее изменение в сочетании первичных законов может изменить законы вторичные 
и производные. Так Пуанкаре находит еще одно основание для своего агностицизма и 
идеализма. В главе «La morale et la science»[4] автор доказывает, что мораль и наука - две 
области совершенно обособленные. Нельзя мораль обосновать на науке. Все положения 
науки -  изъявительном наклонении, а положения морали -  повелительном наклонении, 
и из посылок в изъявительном наклонении нельзя получить заключения в повелительном наклонении. С другой стороны, развитие науки вовсе не может вредить морали, как 
думают некоторые. Наука не обосновывает, но и не уничтожает морали. Из остальных 
глав книги главы «L'espace et ie temps»[5] и «Pourquoi l'espace a trois demesions» [6] 
посвящены вопросам пространства, времени, принципу относительности и т. д., главы «L'hypothese de quanta» [7] и «Les rapports de la matire et de l'ther» [8] – новейшим 
физическим идеям.
__________________________
¹ Henri Poincar. Dernires penses. Paris, 1913. Ernest Frammarion dit.- Логос. 1913. Книги 3 и 4. С. 365-367. 
[1] Логика бесконечного (фр.).
[2] Логика и математика (фр.).
[3] Эволюция законов (фр.). 
[4] Мораль и наука (фр.).
[5] Пространство и время (фр.).
[6] Почему пространство трехмерно (фр.).
[7] Гипотеза кванта (фр.).
[8] Отношение между материей и эфиром (фр.).