.

*   *   *

...Но  правду  выдадут на-гора,  погаснет, огненно  померанцев, мой тайный 
свет,    персональный   Ра,   последний   выброс   протуберанцев  –  в ничью 
оконченная    игра.   Один    из    тех   «никогда-нигде»,    один  из   тысячи – 
невозможный, ты мой наркотик, мой  ЛСД,  тебя не пустят ко мне  таможни, 
дадут  инструкцию  о  вреде.  И  не  погладить по волосам,  и  не помочь уже валидолом, ты в это пекло запрыгнул сам, но выход есть: без вещей, и голым, 
через парадное  –  к небесам,  если  захочешь. А  нет – прости за то, что стало страшней,   бездонней,  как    двум   песчинкам    в   большой   горсти.  Как   в 
драматической  травести,  весь   этот   мир  –  на  Его  ладони,  вспотевшей  в 

сдавленном  кулаке, сведенном  до  белизны  запястья. Хрипит – отловлена в 
кувырке – плюется  кровью  синица счастья, ее бы срочно на тест Пирке... Но 
мы  беспомощны,  мы  –  одни,  мы  так  нелепы,  смешны, излишни... И ночь 
распалась на «не» и «ни», на «избави от него, Всевышний» и на «пожалуйста, сохрани» <...................>