.
I V.  КРОВАВАЯ ЛИЗА

     Я  еще не касался жизни в нашем лагере, если это можно только назвать жизнью, большой группы заключенных женщин. В отличие от нас, мужчин, они жили в бараке. Бригадиром у них была Лиза Логинова - любовница Антона Прокопупе. Два сапога - пара, не уступавшие друг другу по части изощренного садизма. 
     Она запрягала заключенных женщин в повозку вместо лошадей, заставляя перевозить непомерные тяжести. Некоторые по наивности своей пытались жаловаться ей, надеясь на сочувствие. Все таки женщина! В ответ они получали от бригадирши еще более трудные задания. 
     В качестве наказания за провинности любимым ее методом было колоть иголкой жертве пальцы. При этом, естественно, узницы кричали и плакали от боли... 
     Первое время я никак не мог понять причину постоянных воплей, несущихся после работы из женского барака. Потом эти душераздирающие возгласы оттуда внезапно прекратились. Оказывается, «кровавая Лиза» по совету своего любовника Антона Прокопупе при своих издевательствах запрещала кричать. Делала она это, конечно, под страхом еще большей кары. 
     Мы были свидетелями еще одного любимого ею метода «воспитания». После работы уставших женщин она обливала водой и не разрешала снимать мокрую одежду... 
     Самое удивительное, что даже на смерть несчастных женщин она отправляла лично. В «клинику» Радомского Лиза Логинова никого не посылала. С согласия 
штурмбаннфюрера «лечила» сама:  при малейшем подозрении на какую-то болезнь своих узниц она вызывала рыжего ротенфюрера и переводчика Ивана Рейна. Они уводили обреченную, и никто уже больше ее не видел... 
     Чтобы держать женщин «в форме» , бригадирша постоянно проводила с обитателями своего барака «мужскую зарядку». В лагере, как я уже писал, основная муштра называлась «гусиный шаг». Присев на корточки, необходимо было передвигаться вперед, пока не прозвучит команда: 
     - Отставить! 
    

Еще тяжелее было выполнять упражнение «змеиный  шаг», когда женщин заставляли ползти, извиваясь всем телом... Кто плохо двигался «по-змеиному», должен был еще в виде наказания стоять на одной ноге. Чего только не выдумывала эта зловредная баба! 
     Мое первое впечатление о женской части лагеря было такое, что до сих пор не могу его забыть. Сначала я увидел что-то двигающееся, похожее на повозку. Но кто запряжен в оглобли - не мог сразу понять. Потом догадался: это же люди! Но головы у них были какие-то необычные, разрисованные. Когда они подъехали ближе, рассмотрел лучше. То были женщины. Еврейки везли на повозке дерн. 
     За ними двигался целый строй заключенных. Они шли и пели песню: «Лимончики, вы растете у Сарры на балкончике...» И те, кто вез поклажу, и те, кто пел были пострижены наголо. Все до пояса - обнаженные. Груди болтались, как пустые мешочки. Нижняя часть тела прикрыта какими-то тряпками. Лица и руки в грязи, спины и головы исполосованы красными рубцами... 
     Недалеко от женского жилого барака находилась еще одна дощатая постройка - мастерская. В ней женщины занимались плетением лаптей. Зачем они понадобились гитлеровскому оккупационному режиму, никто не мог догадаться. Мне и до сих пор это непонятно. Вожди третьего рейха бахвалились своей техникой, моторизованными войсками и вдруг - лапти! Диво дивное!