.
V. НОВОЕ ИСПЫТАНИЕ

     Как ни трудно было в Сырецком концлагере, но нас, евреев, ждало еще более страшное испытание... 
     18 августа 1943 года в семь часов утра, как обычно, на площадке построили всех узников. Наметанным глазом мы сразу почувствовали: происходит что-то необычное. На сей раз нас удивило присутствие усиленной охраны. 
     Кое-что прояснилось, когда на территорию на легковых автомобилях въехали большие чины СС. Кто это был, точно не знаю. Поговаривали, что самые высшие генералы из Берлина изволили осмотреть концлагерь на окраине Киева. Штурмбаннфюрер, помню, долго о чем-то докладывал обергруппеннфюреру СС Прюцману, отвечал на какие-то его вопросы. 
     Потом начальники уехали, а какой-то старший офицер остался. (Вероятно, это и был Блобель). Он потребовал у Радомского картотеку. Переводчик сбегал к коменданту и принес карточки. На наших глазах началась сортировка. Отобрав сто карточек, офицер-эсэсовец передал их начальнику лагеря. Тот, не глядя, вручил их переводчику Рейну. И вот уже над строем зазвучали фамилии. Для меня, как выстрел, послышалось: 
     - Трубаков! 
     - Есть! 
    - Выйти из строя! 
     Я  заметил, что в нашу группу попали бывшие партизаны, евреи, коммунисты. Двух мнений быть не могло - это расстрел, это конец. Сколько раз он проходил мимо...И вот... 
     Под усиленной охраной нас повели в сторону Бабьего Яра. До него рукой подать, каких-то двести-триста метров. Но колонну сопровождали исключительно офицеры. У всех автоматы на боевом взводе... 
     Состояние у меня было жуткое. Вспомнил семью, близких. Пока шли этот короткий отрезок пути, вся моя жизнь промелькнула в голове, словно это было во сне...Мне ведь всего тридцать первый год. И вот через несколько часов все оборвется. Неужели в Бабьем Яре суждено и мне сложить голову? 
    

Стали спускаться в пресловутый овраг. Завели в такое место, откуда ничего не было видно. С трех сторон поросшая бурьяном возвышенность, а слева крутая насыпь. Таким образом, мы оказались в естественном глубоком котловане. 
     Прозвучала команда: 
     - Всем сесть на землю! 
     Сел. Оглянулся. Серые встревоженные лица лагерников. В глазах - одна безысходность. Поднял голову к небу. Сверху на нас смотрели вороненные стволы автоматов. 
     Разрешили покурить. У кого сохранился табак, стал делиться с остальными. Хотя курево всегда было на вес золота, в этот момент табак никто не жалел. К куреву потянулись даже те, кто никогда не курил. С жадностью делали первые, может быть, последние затяжки... Напряжение росло. Зачем нас сюда привели?