.
V I. В ЦЕПЯХ 

     Через некоторое время к нам спустился офицер и на ломанном русском приказал встать двум слесарям. Мы терялись в догадках. Для какой цели? Что здесь на голом месте можно было ремонтировать? Никто ничего не понимал. 
     И началось: каждые десять минут вызывали по пять человек. Ни выстрелов, ни криков   не было слышно...Может быть, эсэсовцы производят какой-то изощренный эксперимент? Душат малыми группами? Ведь мы слышали, что существуют такие опыты7 
     Мои товарищи решили больше не ждать. Будь что будет! В очередную пятерку встали: Леонид Долинер, Владимир Кукля, Владимир Давыдов, Леонид Кадомский и я. Когда мы поднялись наверх, то первое, что увидели на земле - множество цепей. Они были похожи на те, что в селах употребляют вместо веревки, привязывая ведро или бадью на колодцах...Лагерные слесари Анатолий Барановский и Андрей Новичек цепями обвивали каждому обе ноги. Получалась пута, как у стреноженной лошади. А на концы цепи одевали хомутики, которые тут же заклепывали... 
     Когда всю сотню заключенных таким образом заковали в цепи, нас стали палочными ударами подгонять, чтобы быстрее двигались к сборному пункту. Но это было нелегко: ноги все время запутывались в стальных оковах, мы семенили, делая небольшие шажки. Многие с непривычки не раз падали, прежде чем уда-лось взобраться на пригорок. 
     Приковылял наверх и бывший балтийский матрос Сеня Берлянд. Я увидел его побелевшую голову и сказал: 
     - Стряхни пыль с волос. 
     - Какую пыль? - с удивлением спросил он. 
     Хорошенько присмотревшись к его шевелюре, я удивился: за считанные секунды он поседел. Я не стал уточнять и промолчал. Зеркал в тех условиях не водилось, показать ему, что произошло, я не смог... 
     Сидим закованные и тревожно думаем, какую же смертную кару придумали нам. А в голове моей все вертится мысль: не будут же эсэсовцы тратить на каждого цепь, чтобы лишить жизни...Тут что-то не то... 
     Примерно час спустя прибыл грузовик со штыковыми лопатами. Вот оно, оказывается, в чем дело. Будем рыть для себя и для других общую могилу? В подтверждение этой догадки, последовала команда разобрать шанцевый инструмент. 
    

Еще до этого мне удалось разыскать кусок провода. Привязал его к средине цепи, а другой конец - к пряжке ремня. Теперь звенья уже не волочились по земле. Бла-годаря такому «рационализаторскому предложению» я перестал падать. Эсэсовцы сразу обратили на это внимание и приказали остальным перенять мой предсмертный опыт. 
     Мне тогда казалось, что наступил решающий момент. Ведь привели нас к тому месту, где нужно рыть яму. Ну, конечно же, для себя. Другое нам и в голову не приходило. Хотя через годы, анализируя ситуацию, понимаешь: не стали бы палачи заковывать нас в цепи, чтобы тут же лишать жизни. Ведь в лагере делали они это «процедуру» совсем просто. Сколько смертей мы там повидали! 
     Эту яму заставили они нас копать быстро и без передышки. Не разгибая спины, вкалывали до самого темна. Котлован сделали глубокий и широкий - для братской могилы в самый раз. Уже при свете звезд последовала команда: «Вылезай!» От неожиданности мы остолбенели. Если не расстрел, то что?! 
     Началось совсем непонятное. Наше недоумение усилилось, когда закованных заключенных привели к специально подготовленной землянке. В ней свободно могло разместиться человек триста. Как только мы вошли туда, решетчатую стальную дверь заперли снаружи на обыкновенный амбарный замок. На ночь нас, не расстрелянных, великодушно предоставили самим себе. 

<.................................>