.
I I I. СЕНЯ-СКЕЛЕТ ВСТРЕЧАЕТ ОТЦА

     Через неделю в Бабий Яр пригнали группу новичков. Было в ней человек шестьдесят. Они даже не прошли Сырецкий лагерь. Привезли их то ли из Умани, то ли из Сум, точно уже не вспомню. Оккупационные власти там их держали как специалистов-кожевенников. И вдруг встреча. Наш Сеня-скелет, который сидел на окислении золота, узнал среди новичков своего отца. Заволновался парень, стал ждать окончания работы. 
     Когда завели прибыших в землянку, а окон там не было - темно, подошел Сеня сзади к отцу, обнял его и сказал: 
     - Здравствуй, папа! Ты жив! 
     Старик его сразу не узнал и горестно качал головой. А как присмотрелся повнимательней, всплеснул руками: 
     - Сенечка, сынок! Это ты? Что с тобой сделали! 
     Два года он не видел сына. Прижал к себе его высохшее тело, и оба залились горькими слезами . 
     То было жуткое зрелище. Вместе с ними плакали все, кто в это время находился в землянке. Можно было понять состояние крепко сложенного отца, который нашел своего сына в таком состоянии и в таком жутком месте. 
     После побега шофера немцы в нашей группе расстреляли двенадцать человек. А тринадцатым оказался тот офицер, который не уследил и проворонил беглеца. Мы вначале даже не знали, что и его пристрелили. Где-то на второй или третий день наткнулись на лежащее лицом вниз тело. Перевернув Узнали того офицера. 
     О находке сразу же доложили охране, а те -старшему в зондеркоманде. Произошло какое-то замешательство, но потом поступило указание - сжечь вместе со всеми... 
     Признаюсь, мы впервые с радостью выполняли приказ эсэсовцев - отнесли труп офицера на печь. Тяжело только было его тащить - упитанный сильно...Но тут уж мы постарались...Хоть вчетвером, но доволокли мы его до места быстро. 
     У нас было приподнятое настроение. «Значит, беглеца не поймали», - с затаенным чувством отметили мы. «Значит , теперь станет, наконец, известна людям тайна печей Бабьего Яра». Как мы об этом мечтали! 
     А надсмотрщики и охрана после этого случая относились к нам гораздо злее, заставляли быстрее работать, в сторону не давали и шагу ступить. 
     В это же время у нас еще один садист появился, к тому же среди заключенных - бригадир Никон Куценко. Его в Бабий Яр привезли вместе с одним пареньком - Заикой. (Это было его прозвище, он действительно при разговоре заикался). 
     На вид Куценко было лет тридцать. В нем чувствовалась могучая сила, только кувшинообразная голова выглядела смешно и непривычно. Как водится, стали его расспрашивать, за что он сюда попал. И Никон без утайки, даже бахвалясь, все рассказал. 
     Родом он из хутора Кожанка Фастовского района. Когда пришли оккупанты, добровольно записался в полицию. Зачем-то приехал в Киев, встретился с Заикой (он был его родственником). Вдвоем они где-то на Печерске убили богатую старуху, ограбили квартиру, забрали много денег и драгоценностей, но попались... 
    

Без всякого суда их отправили в Бабий Яр. А так как Куценко не был рядовым полицаем, его поставили бригадиром. Уж он отвел душу на еврееях, закованных в цепи... 
     Меня бывший полицай не трогал. «Ведь мы с тобой земляки», - объяснил я ему. Но он не верил, что летом мне приходилось с женой и дочуркой отдыхать в селе Романовка. Теща моя, Дарья Петровна, родом оттуда. А Куценко жил неподалеку на хуторе. Знал он, конечно, всю округу и стал спрашивать подробности. А я ни разу не сбился, даже старосту назвал - Смульский, чем вызвал его доверие. 
     В конце августа появилась возле Бабьего Яра давно 
знакомая нам душегубка. Ее кузов подогнали прямо к обрыву, поближе к горящим печам. Я обратил внимание, что минут двадцать она стояла и мотор работал. Потом шофер его заглушил. 
     Появился «инженер» Топайдо и распорядился, чтобы на разгрузку пошли десять человек. Когда открыли герметическую дверь кузова, то все остолбенели. Машина была набита совершенно голыми молодыми женщинами. Все были мертвы! Они сидели друг у друга на чуть согнутых коленях. Головы обвязаны косынками - так обычно украинки повязываются перед купанием. Видно, сказали им, что в баню везут... 
     Нас заставили выгружать этих несчастных. При этом охрана, хохоча во все горло, показывала на обнаженных женщин и делала какие-то непристойные намеки. Вначале еще теплые тела мы клали на землю. Потом Топайдо начал кричать, чтобы их брали за руки и ноги и, раскачивая, бросали поближе к горящей печи. Там уже с ними возилась другая бригада. И наготове стояли эсэсовцы из охраны. Потому что некоторые из отравленных в душегубке газом начинали на огне шевелиться. Таких охрана достреливала. 
     Всего за день мы разгрузили четыре машины. Впоследствии нам стало известно, что в Киеве на Саксаганского72 находился дом терпимости для немецких офицеров. Все эти обреченные «жрицы любви» были именно оттуда. 
     Указание о ликвидации этого заведения поступило из Берлина. Секретную депешу за подписью рейхсфюрера СС Гиммлера передали в Киев через полевое управление. Она была направлена в адрес руководителя войск СС и полиции на Украине обергруппеннфюрера Прюцмана. Пунктуальный эсэсовский генерал немедленно распорядился об выполнении этой акции. 
     Гитлеровцы продолжали спешно заметать следы...
<.................................>

_____________________________________________________________________________________

п