Заключение. Заметки к теории 
нетерпимости к друговости

2. Психологический аспект

     Мировоззренческий (религиозный) фанатик - всегда фанатический скептик относительно взглядов других. Страстно верующий - всегда и страстный атеист в отношении других вер. Религиозный глубоковер - всегда Фома Неверующий
перед лицом чужих ему религиозных убеждений.
     Вера обладает изнанкой неверия. И даже больше: клетки веры питаемы каппилярами 
неверия.
     Предмет скепсиса или неверия есть пища для собственной веры. Атеизм верующего есть пожирание чужих вер для питания тела своей собственной. Без такого питания 
фанатическая вера (т.е. не умеренная терпимостью к другим верам и опытом 
демократического сосуществования с ними) не может продолжать жить. Собственные боги нуждаются в жертвах чужими богами. Нетерпимость есть осуществление ритуального жертвоприношения чужих мировоззрений (богов) мировоззрению собственному (своему 
богу).
     Атеизм есть род иконоборчества. Иконоборчество же есть исток собственной веры (если 
эта вера - фанатическая и связана с нетерпимостью к верам другим, убеждённостью, что 
твоя вера - самая правильная). Как атеизм фанатически верующего никогда не есть атеизм
сам по себе, а протест против чужой (неистинной) веры, так собственная претендующая на первоистинность вера никогда не есть вера сама по себе, а всегда вера вопреки и наоборот, 
назло и в пику неверию в неё адептов чужих вер, и, след., наперекор этим чужим верам. На 
фоне друговости вера-мировоззрение человека начинает раздуваться и наливаться кровью 
как онтологический зоб, насасываясь чужих вер в своей атеистической жадности.
     В процессе конструктивного общения с друговостью человек мог бы развивать 
собственную самость. Перед лицом другого он мог бы становиться собой. Но этому мешает 
страх друговости (который мы проанализировали в первой части послесловия). Вместо 
развития собственной индивидуальности в ситуации столкновения с противоположным 
(13), человек начинает защищать, оборонять собственную недоразвитую 
индивидуальность. Но последняя недоразвита именно в силу отсутствия позитивного 
опыта общения с друговостью. В этих условиях единственным способом её проявления 
есть её утверждение, причём косвенное - через веру, через мировоззрение, через «царство» 
своего образа жизни. Для тоталитарного   человека единственный способ проявления собственной зачаточной индивидуальности – это утверждение в мире своего бога, своей 
веры в него (в бога, в церковь, в нацию, в партию, в мировоззрение, в образ жизни). 
Вместо развития души человек творит своего бога, свой абсолют. Вместо созидания себя 
человек созидает фетиши. Вместо развития себя человек обожествляет себя (в вере, мировоззрении, образе жизни). И это самый радикальный способ онтологически защитить 
себя против друговости. Тенденция к развитию самости отклоняется в сторону, в её обожествление, превращая таким образом самость в себясть.
     Фанатическая вера (в своё) носит на себе печать фанатического неверия (в другое), как фанатическое неверие (в другое) есть уже начало фанатической веры (в своё). И именно 
фанатизм

веры или неверия - то, что выдаёт скрытое присутствие противоположного. 
Таким образом ни фанатическая вера, ни фанатическое неверие не являются подлинными, чистыми верой и неверием. Вера излучает неверие, а неверие испускает флюиды веры. И 
то, и другое - не подобно себе, и то и другое символизирует друг друга. И то и другое - 
всегда носит в себе своего антагониста.
     Рефлекс веры связан с собственным мировоззрением, рефлекс неверия с мировоззрением другого. Конфликт веры и неверия внутри человека накладывается на его конфликт с друговостью. Непримиримое противоречие вера-атеизм становится интрапсихической 
стороной того же, интерпсихологической стороной которого является столь же 
непримиримое противоречие я-другой (себясть-друговость). Последнее точно так же 
обостряет интрапсихический конфликт (веры и неверия), как и обостряется им. Через 
призму воинствующего атеизма воспринимается и искажается друговость; через призму распластанной ниц веры воспринимается мировоззрение собственное. Неверие старается иррадиировать и в сферу собственной веры, и требуется особо фанатическая педализация 
веры, чтобы противостоять тоталистским тенденциям потребности в неверии.Вера в свою очередь старается иррадиировать в сферу чуждых мировоззрений, и опять же требуется 
особо фанатическая педализация нетерпимости, чтобы противостоять тоталистским 
тенденциям потребности в вере.
     Человек утверждает своё, чтобы низвергать другое, и низвергает другое для 
превознесения своего. Без фиксации на другом он не создал бы своё, без озабоченности мировоззрением другого человека (хотя и негативной) он не был бы фанатически предан мировоззрению своему. Другое негативно присутствует в своём (друговость в себясти), отвергнутое мировоззрение (другого) различимо в провозглашаемом (в своём).
     При условиях, когда убеждения, вера, стиль жизни, сама личность человека - в громадной степени лишь защита от друговости и потому не выявлены в своей самости, отличности, самобытности, трудно появиться тому, что бы вышло за пределы взаимных несогласий, 
борьбы - по сути религиозных войн на психологическом уровне. Всё съедает «диалектико-антагонистическая », тико-диатическая борьба, в которой всё бесплодно 
против всего, потому что всё есть всё и не то и непонятно - что, в которой победа 
безжизненна, поражение бессмысленно, триумф не имеет значения, апофеоз является 
фарсом, внутриклановая поддержка передержкой, продёргивание друговости 
передёргиванием, мировоззренческие подковки перестраховкой. <.......................>