.
.
V

     Истинно нерасторжимая связь всеуравнивающих событий продолжает 
обнаруживаться во 2-й половине XIX века все с новой и новой силой, благодаря поразительному ослеплению самых умных и практических людей, которые почти все сами не понимают чему они служат... 
     В 1986 году возгорается война между Пруссией и Австрией. На стороне Пруссии освобожденная Францией Италия, на стороне Австрии весь остальной Германский 
Союз. 
     Здесь ближайшие причины как начала борьбы, так и ее непосредственных исходов - сложнее, чем во всех предыдущих примерах, но мы и не станем входить в подробное рассмотрение, почему кто кого победил и какой идеал носили в уме своем вожди и двигатели этой борьбы. Нам нужно показать только однообразие дальнейшего результата для всех наций, принимавших в ней участие, а больше ничего. 
     Вообще сказать, если мы будем смотреть внимательно на производящие и предрасполагающие причины побед и поражений, то нам будет труднее разобраться; а если мы обратим больше внимания на причины конечные, то есть все на ту же всевместительную и всеуравнивающую теологию, то нам опять станет все ясно. 
     Изменим для этого порядок мыслей наших и самого нашего изложения. Станем с точки зрения современного нам положения дел смотреть на прошедшие события, и мы увидим, что именно такие, а не другие события мы бы придумали сами, если бы имели целью создать современное положение. 
     Предположим, что у нас было бы намерение как можно быстрее и скорее уравнять в духе, в учреждениях и в обычаях западную Европу, привесим ее всю прежде всего шаг за шагом к той непрочной, эгалитарно-либеральной и централизованной, общедоступной форме правления, которая зовется безсословно-конституционной монархией и которой самым типическим выражением была июльская (Орлеанская) монархия Людовика-Филиппа (от 30 до 48 года). Обществу, подготовленному этой эгалитарно-монархической конституцией, нетрудно перейти от этой формы к конституции эгалитарно-республиканской, которая по слабости власти есть самая удобная для проявления анархических 
(т. е. все более и более разрушительных) наклонностей в народе. (При этом, конечно, и об идеях, теориях, учениях и т. п. забывать не надо... Все эти мысли и мечты могут быть везде; но надо также помнить, что одна форма правления, один строй общества более благоприятны для практических попыток приложить анархические теории к делу, а другие менее). 
     Какими же путями нам достичь этой цели нашей - везде ослабить влияние церкви ((какой бы то ни было), духовенства, религии, везде принизить монархическую власть, опутать ее мелкой сетью демократической легальности, везде стереть последние следы дворянских преимуществ, и без того везде более или менее умаленных и почти уничтоженных как долгой и мелкой реформенной работой, так и проповедью идеальной в течение полувека (и более, считая от 89 года до 59, 60,  61 например)? Как же это сделать? Положим, что мы с вами всемогущи, но мы не хотим показывать этого, и потому, с презрительной улыбкой сожаления глядя на заблуждения людские, мы предоставляем им делать... делать... что делать?.. Мы, конечно предоставили бы им делать именно то, что они делали в политике за последние года. 
     До 1860-го, 66 и 71 года этого века группировка главных политических сил на Западе была старая. Несмотря на мелкие пограничные изменения, она была в главных чертах почти все та же в течение каких-нибудь 400 лет: единая, одноплеменная Франция; единая Англия (по племенному составу, не считая даже колоний, более Франции пестрая); единая, но разноплеменная Австрия; однородная, но раздробленная Италия и такая же однородная и раздробленная Германия. 
     Общественная почва западной Европы достаточно уже разрыхлена, как я выше сказал, вековой подготовительной работой рационализма, безбожия, гражданской равноправности, индустриального движения, неоднократными анархическими вспышками и т. д. - У царей ослабела вера в их божественное право; знать везде предпочитает деньги прежней власти, везде более или менее ищет популярности; среднее, сословие (Ћсредний человекЛ), везде так или иначе, давно у дел, и если он учен 
и богат, он давно гораздо больше значит, чем знатный человек; работник тоже поднял голову; и права, и потребности, и самомнение его возросли неимоверно, а вещественная жизнь стала и дороже, и труднее, и положение поэтому обиднее для его как раз кстати возросшего самолюбия.
     Итак, почва хорошо подготовлена. - Однако многого еще недостает для дальнейшего (разрушительного) прогресса на искомом нами пути.
     Многое недостаточно еще уравнено

и недостаточно дезорганизовано для достижения того идеала разложения в однородности, к которому мы с вами, по предполагаемому выше уговору, стремимся. (Организация ведь выражается разнообразием в единстве, хотя бы и самым насильственным, а никак не свободой в однообразии, - это именно дезорганизация.)
     Что же нам делать? Как обмануть людей? А вот как:
     Во многих местах люди власти и влияния, как будто наученные грубым опытом
истории, не хотят и не могут идти дальше по пути прямой и открытой демократизации. Они понимают, что это будет немедленная гибель... Желая (как я предположил) предоставить им волю воображать, что они сами придумывают что-то полезное и делают именно то, чего бы они желали, т. е. или возвеличить надолго свою национальность там, где она свободна, или освободить там, где она не свободна (тоже все-таки возвеличить), и т. д., мы обманываем их миражем какого-то особого Ћнационального призванияЛ, культурной независимости и т. д.
     Той мелкой предварительно прогрессивной работы реформ, пропаганды, вспышек, интриг, принижения высших и возвышения низших в собственных недрах всех наций, о которой была речь, становится для нашей цели в половине XIX века уже недостаточно. Демократическая идея по нашему наущению прикидывается идеей национальной: идея политическая воображает себя культурной.
     Все готово! - Нужно только еще великий переворот векового равновесия великих держав на Западе. И он почти внезапно совершается! 
     Последствия далеко превзошли ожидания! Возникли две новые великие державы на юге и на севере. Прежние две главные вершительницы судеб континентального Запада - Австрия и Франция - униженны и ослаблены... Но они не уничтожены. Запад стал еще ровнее теперь и по распределению национально-государственных сил - сама Германия никогда уже не будет иметь той первоклассной силы, которую имела когда-то Франция. Прежняя Франция весила страшно не только оружием, но и таким общекультурным влиянием, которого нынешней Германии как ушей своих не видать! Ибо Франция постоянно что-то выдумывая и творя (не по ЋнашемуЛ) , была этим самым в высшей степени оригинальной. А в нынешней Германии ничего такого оригинального нет, что можно было бы равнять с Францией Людовика XIV, Вольтера, первой революции Наполеона I и даже Людовика-Филиппа. Это - раз. А во-вторых и внешнее политическое положение не то, и внутренняя почва не та у современной Германии, какая была у прежней Франции - далеко не та уже! - сам Бисмарк велик, но Германия стала мелка; со смертью этого истинно-великого, но рокового мужа, - ничтожество слишком уж уравненного и смешанного немецкого общества обнаружится легко в государстве, наскоро сколоченном его железной рукой. 
     Я уверен, что Бисмарк сам это чувствует. 
     Внешнее же величие Германии непрочно, во-первых, уже потому, что ее географическое положение очень невыгодно (между славянским и романским миром); а во-вторых потому еще, что выростая сама под покровом России, она никогда не могла, в мере достаточной для своих грядущих выгод, препятствовать и ее усилению. 
     Пыталась всячески, но всегда слабо, нерешительно, даже и при Бисмарке. 
     Почему, например, не послать было нам Австрию в тыл, когда мы стояли под Плевной? Это была бы мера сильная и своевременная. Почему? - могучая совокупность обстоятельств не дозволила; не допустила! 
     А теперь уже поздно! 
     Поздно для австро-германских действительных торжеств на Балканском полуострове. 
     Этого торжества теперь не бойтесь... 
     Бойтесь другого... Бойтесь, напротив того, чтобы наше торжество, в случае столкновения не зашло  сразу слишком далеко, чтобы не распалась Австрия и чтобы мы не оказались внезапно и без подготовки лицом к лицу с новыми миллионами эгалитарных и свободолюбивых братьев славян. Это будет хуже самого жестокого поражения на поле брани! 

<........................................>