Начнем с того, что библейский исход начался при фараоне Рамзесе II (Моисею в это время было 80 лет). Родился же Моисей во времена правления фараона Тутанхамона. По тексту же Исхода этого не видно, ибо и Тутанхамон и Рамзес скрываются за безликим словом – фараон. Согласно тому же Исходу, Моисей был у дочери фараона вместо сына. 
   Реально ли, чтобы еврея (по тогдашним египетским понятиям – гиксоса) держали в царской семье вместо сына? Вряд ли. И поэтому наша версия, что Моисей – сын египетского жреца Осарсифа, намного больше близка к событиям, может быть, имевшим место. И еще одно немаловажное примечание – если об Осарсифе и (как мы предполагаем) об его сыне Моисее рассказывается в архивных документах, то несомненно, что тот и другой были личностями довольно известными. 
   В год рождения Моисея уже было ясно, что амарнская реформа рухнула и что приемник Эхнатона не сможет удержать в своих слабых руках знамя реформы – единобожие. Тутанхамон принужден был пойти на уступки фиванскому жречеству, культивирующему многобожие. Вполне вероятно, что к Осарсифу, преследовавшемуся Эхнатоном, отношение, по политическим мотивам, изменилось настолько, что его осиротевший (возможно, что Осарсиф умер почти сразу после рождения сына) отпрыск был взят на воспитание дочкой фараона. И понятно же, что Моисей проказой не болел (иначе он не был бы допущен в царский дом). Как же это могло получиться, что у Осарсифа, считавшегося прокаженным, родился здоровый ребенок? Возможны два варианта. 

   Вариант I: Осарсиф был болен проказой, но его жена проказой не болела и в этой семье родился здоровый ребнок. 
   Вариант II: Осарсиф был болен кожным заболеванием, похожим на проказу. Через некоторое произошло самоизлечение. Осарсиф женился и у него родился сын, которому он дал имя Моше. 

   Какой из этих вариантов предпочтительнее? Вернемся к выдержке V. В ней говорится, что жрец Осарсиф отрядил посольство в Иерусалим «сообщить о положении своем и прочих, подвергшихся позорному насилию сотоварищей». Проанализируем следующее явление. 
   Фараон заключает прокаженных в каменоломни – это с его стороны проявление несправедливости: то позорное насилие, которому он подверг Осарсифа и его сотоварищей. 
   Фараон исправляет свою ошибку, совершает доброе дело, освобождает заключенных, предоставляет им, по настоятельной их просьбе, для жительства г. Аварис и прилегающую к нему область – это, и по тем и по нынешним временам, невидано и неслыханно положительный поступок по своей щедрости и гуманности, компенсирующий то зло, которое было фараоном совершено по отношению к эти людям. 
   Почему же тогда, при всем при этом, была послана со стороны прокаженных делегация в Иерусалим к гиксосам с предательской просьбой завоевать Египет и обещанием помочь гиксосам в этом деле? 
   Обратимся за ответом к выдержке V. Из изложенного в ней, очевидно, что прокаженных и нечистых по всей стране египетской собирали и вылавливали по приказу фараона, специально выделенные для этого вооруженные подразделения. Понятно же, что вряд ли в этих подразделениях находились компетентные в медицине люди, могущие диагностировать проказу, да на те времена и медицина была на таком уровне, что подобное диагностирование было невозможным. Посему в число прокаженных попали и такие люди, которые болели иными кожными заболеваниями, внешне похожими на проказу. В дальнейшем у многих из них признаки проказы исчезли, но клеймо прокаженных осталось. Эта была та несправедливость со стороны фараона, компенсировать которую никакими благовидными поступками невозможно. И, кроме этого, фараон, освободивший этих несчастных, не предоставил им с этого момента прежних человеческих прав (даже тем, которые, как оказалось, проказой не болели), не освободил их от позорного клейма. Он выделил им территорию (город и прилегающие к этому городу области), за пределами которой им, по-видимому, появляться было запрещено. Необходимо здесь учесть и тот факт, что среди подвергшихся такому позорному насилию были люди значительные – ученые и жрецы; а так же и тот факт, что г. Аварис считался в те времена городом презираемым, городом гиксосов. Посему для этих людей щедрость фараона была не освобождением, а новым позорным насилием. 
   Следует также обратить внимание в выдержке V, что в составе делегации, которую выделил Осарсиф в Иерусалим к гиксосам были среди прокаженных и прочие жрецы. Это еще раз убеждает нас в том, что не все бывшие в заключении сотоварищи его болели проказой. 
   Учитывая проделанный нами анализ, мы должны предпочесть вариант II варианту I. 
   Весьма интересен также и другой, по своей важности, вопрос – из какого племени была мать Моисея (какой она была национальности)? Нами уже был выполнен расчет, из которого ясно, что Леви (третий сын Иакова) родился в 1565 г. до н. э. (3760 – 2195) и умер в 1428 г. до н. э. [3760 – (2195 + 137)]. Кеат – сын Леви умер в 1392 г. до н. э. (3760 – 2368). Отсюда ясно, что Осарсиф, родившийся в 1444 г. до н. э., мог быть знаком с Леви и Киатом из рода Иакова. И вполне возможно, что именно Леви и Кеат и их потомство проживало в г. Аварис. И по человечески понятно, что Осарсиф, ненавидевший фараона за каторжные годы свои и позорное насилие, мог сблизиться с евреями, ставшими к тому времени в Египте изгоями и испытывавшими по отношению к себе со стороны египтян такую же ненависть, как и прокаженные. Поэтому вполне вероятно, что женой Осарсифа могла стать еврейка из рода Леви. Но это означает, что Моисей наполовину еврей, наполовину египтянин. Но судите об этом сами – в Исходе (гл. 2:15) написано: «Моисей убежал от фараона, и остановился в земле Мадиамской». В тех местах, где проживали измаильтяне, ведущие свой род от Измаила – отец которого Авраам, мать – египтянка по имени Агарь. Мало этого – Моисей сдружился со священником мадианским и взял в жены одну из его дочерей. Далее в Числах (гл. 12:1) сообщается следующее: «И упрекали Мариам и Аарон Моисея за жену Ефиоплянку, которую он взял; ибо он взял за себя Ефиоплянку». Контакты Египта с Эфиопией ко времени исхода имели на своем счету более 2000 лет. И, конечно же, за такой огромный промежуток времени эти контакты стали традиционными и привели, по-видимому, к такому дружественному сближению двух народов, что браки между египтянами и эфиопами считались в порядке вещей. И поскольку Моисей был наполовину Египтянин и, очевидно, воспитание получил (судя по истории его детства) далекое от русла авраамовых традиций, то его женитьба на ефиоплянке не должна вызывать у нас того возмущения, которым были охвачены Аарон и Мариам. Женитьба эта лишний раз подтверждает нашу гипотезу – откуда берут свои начала генетические корни Моисея. 
  

Как же получилось, что Моисей (сын египтянина Осарсифа) превратился в сына Амрама из рода Леви? Результаты нашего анализа текста Пятикнижия и текста из «Истории Египта» Манефона, приводимого в произведении Иосифа Флавия «О древности иудейского народа», приводят к выводу, что уже во времена первых израильских царей существовало два мифа о выходе евреев из Египта. Первый – Бытие, в котором рассказывается о зачатках еврейской религии, о скитаниях Авраама от Месопотамии до Египта, о пребывании его потомков в египетском рабстве и об исходе их из Египта. Весьма возможно, что рассказ об этом исходе был связан с именем Моисея лишь номинально – т. е. в мифе упоминалось имя Моисея, возглавившего исход, но подробностей исхода этот миф не касался. Второй миф – Исход, начинающийся с повествования о полукровке Моисее, возглавившем этот бунтарский исход, похожий на восстание. 
   Когда в районе Ханаана, в результате исхода, появилось что-то похожее на еврейское государство, возникла настоятельная потребность объединить разрозненные мифы в одно красивое, эстетически цельное повествование. И, несомненно, что для молодого глубоко религиозного государства очень важно было, чтобы вождь этого исхода был чистокровным иудеем. С этой целью еврейский Гомер обрубил египетское происхождение Моисея и дал ему в отцы Амрама. Это видно хотя бы из того, что если в Бытие написано, что Кеат является сыном Леви, но ничего конкретного не говорится о детях Кеата; то в Исходе, будто по мановению волшебной палочки, появляется вдруг Амрам – сын Кеата. И берет этот Амрам в жены Иохевед – свою тетку – сестру своего деда Леви. И вот у этой новоявленной четы появляется двое сыновей – Аарон и Моше. Моше в корзинке из тростника оставлен на берегу Нила. Дочь фараона находит мальчика и приказывает вскормить младенца (эта красивая выдумка напоминает деталь из мифа об Озирисе о том, что Гор был втайне вскормлен и выращен Изидой в  болотах Дельты; но куда ближе эта выдумка к  древнейшей поэтической легенде о происхождении основателя семитского государства Аккада Саргона I, по которой мать будущего царя, не имея средств для его воспитания, ибо была, очевидно, рабыней, положила ребенка в камышовую корзинку и скрыла ее на берегу Ефрата; водонос Акки нашел младенца и воспитал его, богиня Иштар полюбила Саргона и сделала его царем Аккада). Мы понимаем и одобряем чувства, которые двигали еврейским Гомером при использовали шумерской легенды, заставившие его совершить этот подлог – в корзинку, в которой находился Саргон I, положить Моисея. Представим же себе, что наше понимание и одобрение такого благородного, в целях спасения еврейского народа, поступка; распалило наше воображение настолько, что новорожденный Моисей, благодаря этому нашему воображению, действительно оказался в корзинке, перелетев вместе с ней с берегов Ефрата к берегам Нила. Но тогда откуда такое доброжелательное отношение дочери фараона к младенцу, несмотря на то, что открыв корзинку она увидела нечто, что дало ей возможность определить национальную принадлежность ребенка? Такое отношение ее к младенцу кажется довольно забавным; как и то, что обрезание практиковалось не только у евреев, но и у древних египтян и посему дочь фараона, глядя на мальчика, никак не могла определить, что он из еврейских детей. Ребенок чудесным образом передается на попечение своей собственной матери и, невидимому, побыв у матери до тех пор, пока не начал ходить, попадает в царский дом, где воспитывается. Дочь фараона так сильно привязалась к еврейского мальчику, что называет его своим сыном. Через 80 лет о существовании брата Моисею напоминает Бог (Исход, гл. 4:14): «И возгорелся гнев Господень на Моисея и Он сказал: разве нет у тебя Аарона брата, Левитянина?» Здесь не отрицается что у Моше мог бы быть брат из рода Леви, если его мать была из этого рода. При этом весьма возможна следующая жизненная ситуация – если первый муж этой женщины был евреем, а второй, как мы предполагаем, египтянином (Осарсиф), то Аарон (в этом случае брат Моисея по материнской линии) в отличие от Моисея, мог бы быть стопроцентным иудеем... Здесь отрицается именно тот момент, что Амрам имеет к Моисею вообще какое-либо родственное отношение. Здесь предполагается, что генеалогическому древу домочадцев Иакова Амрам, как отец Аарона и Моше, приписан. Эта придумка позволила еврейскому Гомеру красиво состыковать кубики – удачно пришлифовать друг к другу два разрозненных и разноинформативных мифа, разрешив при этом не только эстетическую, но попутно – идеологическую задачу. Вот каким образом, как нам кажется, Моше – сын египетского жреца Осарсифа, стал чистокровным иудеем.