Согласно рассказу Манефона, Осарфис и его сотоварищи были заключены в каменоломни, как прокаженные. Эти же люди, судя из того же рассказа, участвовали в исходе (см. выдержки V, VI). Надо сказать, что несмотря на то, что в Пятикнижии нет и намека на существование Осарсифа и прокаженных сотоварищей его (до 80000 т. человек), тема проказы красной нитью проходит через все Пятикнижие. Почему, например, Господь, одаривший Моисея способностью совершить три чуда, одним из этих чудес выбрал именно чудо мгновенного поражения проказой и мгновенного исцеления? Не потому ли, что отцом Моисея был не Амрам, а Осарсиф? Не потому ли, что детство Моисея было отравлено кличкой Прокаженный? Не потому ли, что, движимые жаждой свободы и надеждой на лучшее будущее, из города Пер-Рамзеса совместно с потомками Иакова и Иосифа отправились в сорокалетнее блуждание люди, пораженные гниющими незаживающими язвами? В Левите в 59-ти стихах главы 13 и в 56-ти стихах главы 14 разрабатываются законы о проказе и соответствующие общественные нормы – санитарные и гигиенические. Там же устанавливаются правила диагностики и даются в связи с этим соответствующие указания священникам. 
   Не является ли сам факт обширной и детальной разработки этих законов в Пятикнижии доказательством того, что в процентном отношении ко всем участникам исхода количество прокаженных было достаточно велико? И дальше, по ходу Пятикнижия, то же самое страшилище – проказа. Именно этой болезнью наказал Господь Мариам за то, что она и Аарон стали упрекать Моисея, взявшего себе в жены ефиоплянку: «И облако отошло от скинии, и вот, Мариам покрылась проказою» (Числа, гл. 12:10). В книге 4-я Царств, в гл. 15:1 говорится о том, что «в двадцать седьмой год Иеровоама, царя Израильского, воцарился Азария». Во всех своих поступках этот царь «делал угодное в очах Господних» (стих 3), но за то, что Азария не искоренил полностью элементы язычества («высоты не были отменены: народ совершал еще жертвы и курения на высотах» – стих 4), «поразил Господь царя, и был он прокаженным до дня смерти своей» (стих 5). 
   Проблема проказы и через тысячу лет после исхода из Египта на перестала быть актуальной: «И вот, подошел прокаженный и, кланяясь Ему, сказал: Господи! если хочешь, можешь меня очистить. Иисус, простерши руку, коснулся его и сказал: хочу, очистись. И он тотчас очистился от проказы. И говорит ему Иисус: смотри, никому не сказывай; но пойди, покажи себя священнику и принеси дар, какой повелел Моисей, во свидетельство им» (Новый Завет, От Матфея, гл. 8:2, 3, 4). В том, что и во времена Иисуса заболевание проказой было не единичным явлением, но порою массовым, убеждает нас повествование От Луки (гл. 17:11, 12, 13): «Идя в Иерусалим, Он проходил между Самариею и Галилеею. И когда входил Он в одно селение, встретили Его десять человек прокаженных, которые остановились вдали. И громким голосом говорили: Иисус Наставник, помилуй нас! Увидев их, Он сказал им: пойдите, покажитесь священникам. И когда они шли, очистились». Следует обратить внимание на то, что Иисус, излечив таких больных, отсылает их к священникам. При этом Иисус, как правило, просит их принести «дар, какой повелел Моисей». Этим даром, очевидно, являются жертвенные животные, используемые священниками при ритуале очищения. Этим напоминанием Иисус демонстрирует свою традиционную приверженность идеям и заветам исхода. Отметим также, что ритуал очищения, узаконенный в Пятикнижии, является языческим и никакого отношения к монотеизму не имеет. Подобный ритуал существовал, вероятно, в культе египетского идолопоклонства. 
   Известно, что во время первого длительного пребывания Моисея на горе народ поклонялся золотому тельцу – факт, убеждающий нас в том, что основной контингент участников исхода не принадлежал к сторонникам монотеизма (к роду Иакова). Очевидно, что многие из них были потомственными египтянами – т. е. идолопоклонниками. Но самым интересным моментом в этом скандальном происшествии является то, что золотой телец был изготовлен братом Моисея Аароном. «Народ вынул золотые серьги из ушей своих» (Исход, гл. 32:3) и принес их ему. «Он взял их из рук их, и сделал из них золотого тельца и обделал его резцом» (Исход, гл. 32:4). Этот факт говорит о том, что и сам Аарон имел к идолопоклонству более, чем прямое отношение – он был идолопоклонником. И уже только поэтому никак не мог быть стопроцентным иудеем, как мы позволили себе ранее предположить. Он, как и Моисей, был сыном Осарсифа. Еще одна интереснейшая психологическая деталь – ложь Ааорона Моисею, решительному стороннику монотеизма... «Что сделал тебе народ сей, что ты ввел его в грех великий?» – спрашивает Моисей (Исход, гл. 32:21). Аарон отвечает (имея ввиду золото, которое принес ему народ): «Я бросил его в огонь и вышел этот телец». Ни слова о том, что он этого тельца еще и резцом обработал! 
  

Вернемся же к начальным болевым точкам нашего исследования. Манефон в «Истории Египта», судя по тем выдержкам, которые приводятся Иосифом Флавием, говорит, по крайней мере, о трех исходах: об изгнании гиксосов из Египта фараоном Яхмосом I (1580 г. до н. э.), об изгнании гиксосов из Египта Аменофисом (Эхнатоном) и об исходе восставших рабов из Египта при Рамзесе II (1296 г. до н. э.).   При этом у Манефона второй и третий исход слиты в один, во главе которого (судя по этому же источнику) стоял неизменно гелиопольский жрец Осарфис, поменявший имя на Моше. Но, как выявлено с помощью исторического и смыслового анализа текста, Осарсиф не менял имя, а родившемуся сыну своему дал имя Моше, хотя по сложившимся в культе Озириса традициям мог бы оставить ему свое имя. Отсюда вытекает, что во главе последнего исхода стоял не Осарсиф, поменявший имя на Моше, а сын Осарсифа – Моше. Участниками этого исхода были не только потомки рода Иакова и Иосифа, но также и тех самых прокаженных, которые побывали в каменоломнях при Эхнатоне. В Пятикнижии факты исхода из Египта этих последних умалчиваются, но тем не менее просматриваются в деталях святого повествования. Тема проказы, как мы в этом убедились, красной нитью проходит через всю Библию. 
   Осарсиф, как мы установили, проказой не болел. Не болел и Моисей, но очевидно, что эта тема была для него не случайной. Читая главу 4:6, 7 Исхода, лишний раз убеждаемся и в болезненности этой для него темы и в ее насущной необходимости: «Еще сказал ему Господь: положи руку твою к себе в пазуху. И он положил руку свою к себе в пазуху. Вынул ее, и вот, рука его побелела от проказы, как снег. Еще сказал: положи руку свою к себе в пазуху. И вынул ее из пазухи своей, и вот, она опять стала такою же, как тело его». 
   Здесь говорится об одном из трех чудес, которыми косноязычный Моисей был одарен свыше, чтобы народ поверил в его божественную миссию. Вывод, что Моисей не болел проказой, следует из порядка действия: I часть – мгновенное заболевание: Моисей сунул здоровую руку за пазуху и вытащил – пораженную; II часть – мгновенное исцеление. 
   Согласно же Корану (Сура 7:105), Моисей до совершения чуда был болен проказой: «И вынул он свою руку, и вот, она бела для смотрящих». Здесь очевидно, что до того, как он вынул свою руку, она была обезображена проказой. Это же подтверждается в Суре 28 (Стих 32): «Введи свою руку за пазуху, она выйдет белой без вреда, и прижми свое крыло к себе без боязни». Принимая во внимание, что Коран писался намного позже Пятикнижия и что в нем вероятность всевозможных исторических аберраций несколько выше, будем считать более достоверным вариант Пятикнижия – т. е., что Моисей проказой не болел. Весьма возможно, что у арабов из поколения в поколение передавалось тайное знание о действительном происхождении Моисея и элементы этого знания вошли в Коран. Весьма возможно, что источником этих тайных знаний была сама иудаистская религия, ибо в Коране написано: «О обладатели писания! Почему вы облекаете истину ложью и скрываете истину, в то время как вы знаете?» (Сура 3:64). Наше предположение, что Моисей не был прокаженным, основано также и на том, что одним из творцов гигиенических и профилактических мер против проказы был он сам – идеологический руководитель и вдохновитель исхода. Впрочем, мы не сомневаемся в высоких моральных достоинствах этого человека, в его способности издавать законы, направленные против самого себя, если это необходимо для спасения и оздоровления людей. На духовную связь Моисея со своим отцом Осарсифом (гелиопольским жрецом культа Озириса) указывает также очевидная связь десяти заповедей Моисея с текстом знаменитой 125-й главы Книги Мертвых (глава о загробном суде, производимом самим Озирисом). Это убеждает нас в том, что Осарсиф успел передать своему сыну основу тайных знаний почитаемого культа. Текст 125-й главы содержит в себе, так называемую, «отрицательную исповедь», в которой покойный, стоя перед грозным Озирисом, перечисляет длинный ряд грехов, отрицая при этом их совершение. Сделав соответствующую выборку из этого длинного ряда, убеждаемся в оригинальном источнике происхождения десяти заповедей Моисея – вот этот источник: «Я не делал зла... Я не лгал никому... Я не крал... Я не презирал бога в сердце моем».