.
Глава 6. Велесова книга (5)
     В предыдущих главах [4, 5] нами было определено, что языческие народы Ханаана [в их числе одно из колен Израилевых (Вениамины), а также иудеи, которые были уведены в плен в различные исторические времена (в 722 г. до н. э. ассирийским царем Саргон I I, в 597 г. до н.э. и затем в 586 г. до н. э. вавилонским царем Навуходоносором)], оказали огромное влияние на формирование этносов на территориях  от Дуная до Японских островов включительно. Влияние это было прежде всего генетическим. Оно (это влияние) сказалось также и на формировании этнических ритуалов, а значит и мировоззренческих моментов в человеческих сообществах, живших на географической полосе, имевшей к оговариваемому здесь феномену непосредственное отношение. Была также высказана гипотеза, что исход рабов из Египта носил более глобальный характер, нежели Исход, описанный в Библии. И весьма вероятно, что рабы, неприсоединившиеся к иудеям – к преднамеренному сорокалетнему блужданию по пустыне, во имя истинной свободы решили вернуться в родные места (киммерийцы, например, преданные своему язычеству не менее, чем иудеи единобожию). И, действительно, существуют древнейшие исторические источники, подтверждающие такую возможность. В данном конкретном случае мы говорим о «Велесовой книге». Ее содержание настолько отличается от всего того, что известно о происхождении славян, что у исследователей сама собой родилась мысль весьма неконструктивная, что «Велесова книга» не более, чем подделка. Но в данном случае тому, кто решился бы на такую подделку, нужно было бы, прежде всего обрести огромный запас специфических знаний и навыков (разработать, например, особую славянскую графику для дощечек, на которых была написана «Велесова книга»; не только знать огромное количество исторических факторов, но и правильно их сопоставить). То число неизвестных, которое надо было решить фальсификатору, чтобы приблизить текст «Велесовой книги» к предполагаемому подлиннику, делает сомнительным возможность и главное целесообразность такой работы. Что касается нас, то мы убеждены в подлинности «Велесовой книги» – в древнейшем происхождении оригинальных текстов. Рассмотрим же фрагменты, требующие с нашей точки зрении наиболее сосредоточенного внимания.. 
.
  Аутентичный текст (фрагмент)
Перевод

      С пондробенце се зачати намо ты околы.
      Рчемо такыжде ляты до Диру за тенсенце пенте ста
      идоша прады нашы до Гуре Карпанеске
      а тамо се осъднеша а живя кладно.
5.    То бо роди сен правша cиa од оци родци.
      А старенце родоу бя Щ(е)к, од ориян тoи боуще.
      Паркун бо ны сен благоволяше н(е)бо то утщехомсы.
      А тако сец бяш живут пенте ста ляты.
      А тамо утчехомсен до восхдяцу суне а идехом до 
                                      Ньпре.
10. Та бо риека есе до морнже тецяи.
      А то полуноце сядше на не.
      А сен именова Непре Препенте иако бо вутце сен 
                                                      именова  Непре Препенте.
      А тамо осендешиа пенто сент лято.
      І в(ъ)че сен правила сен
15. а тако бозема хранивен одо многиа рьчесы иазенце.
      Ілерув бяща мносте тамо оседицы огнищаны.
 С постепенности начинали мы это заселение.
 Говорим также что лет за тысячу пятьсот до Дира
 пошли прадеды к горе Карпатской
 и там поселились и жили ладно.
 Так как родами правили отцы-родичи,
 а старейшиной рода был Щек, от ориян тех был.
 Паркун благоволил нам, и благодаря ему жили спокойно.
 И такой была жизнь пятьсот лет,
 а потом подались на восход солнца и пошли к 
                                                                                  Днепру.
 И река эта та, что к морю течет.
 И там на севере поселились на ней.
 И называли Днепро Припятью, как и отцы 
                                                называли Днепро Припятью.
 И там жили пятьсот лет.
 И вече правило, и боги оберегали от многих врагов,
 которые назывались языги.
 Иллирийцев там много осело и стало огнещанами.

    Этот фрагмент (5, 5а 116) весьма конкретно повествует о времени появления славян в 
Карпатах («за тысячу пятьсот лет до Дира»). 
     Время правления князя Дира соотносимо приблизительно с 860 г. н. э. Отсюда следует, что заселение Карпат славянами началось в 640 г. до н. э., что собственно говоря, совпадает со временем возвращения киммерийских и скифских этносов с палестинских территорий в районы Причерноморья. О том, что киммерийцы являлись составной частью славянского этноса, косвенно подтверждается содержанием текста  «Велесовой книги» (5, 6е:1415):

.
      Аутентичный текст (фрагмент)
   Перевод
      Асклд есе темен а тако днесе од гръцех освъцен
15. же нікіех русы несте а сенте врвы.
      А тому можахом се смаятте, яко бяста 
                                                                               кiморiе
      такожде (о)це нахше.
      А тi то ромы трясяi а грьце розметше 
                                                        яко прасете устрашены.
   Аскольд воин темный и так нынче греками просвещен,
   что никаких руссов нет а только варвары.
   И на это мы можем только посмеяться, поскольку 
                                                     киммерийцы
   тоже наши.
   А и те римлян потрясали и греков разметали 
                                                      как поросят устрашенных.
.
    Следует обратить особое внимание на указание (5, 5а 1), что заселение Карпат было не внезапным, а постепенным («с постепенности начинали мы это заселение»). Постепенность же предполагает значительную временную длительность, что соответствует историческим перипетиям народов в районах Двуречья, Палестины и Египта – народов, которые, как нами это было прослежено, сыграли самую активную роль в становлении многих сообществ и славянских этносов в том числе. Переселение предполагаемых этносов с территории Палестины в район Карпатских гор делает весьма вероятным предположение, что вероотступническое колено Вениамина играло в этом процессе роль далеко не второстепенную. И самым неопровержимым свидетелем верности нашего предположения являются слова в этом отрывке, сохранившие свое прежнее звучание и ритуальную окраску до настоящего времени и совпадающие в своем корневом происхождении с корнями соответствующих слов иврит-финикийского языка (14).

    Начнем с имен  – 1. Асклд 2. Дир 3. Щек. 4. Паркун

     1.  [лискол (liskol)] – побивать камнями (от корня ): такое понимание имени  Асклд  совпадает с историческим фактом преследования Вениаминова колена за вероотступничество и, вероятно, имели место случаи (исходя из религиозных предписаний иудаизма) беспощадного побиения камнями некоторых Вениаминов. 
     2.  [дир (dir)] – 1. овчарня 2. свинарня 3. сарай. То, что это слово означает как овчарню, так и свинарню говорит прежде всего о том, что евреи в доавраамовы времена употребляли в пищу с одинаковым успехом как баранину, так и свинину. И кроме этого сохранение такой для иудея несовместимой двойственности в этом слове говорит еще и о том, что евреи не брезговали свининой во все исторические времена и в особенности вероотступническое Вениаминово колено. 
     3.  [лефасек (lefasek)] – раздвигать, расширять (корень ): отсюда Пащек (Щек), сын Ора («от ориян тех был») – раздвинутый, расширенный [ор (or)] – 1. свет 2. светило.
     4.  [ливрок (livrok)] – метать молнии [барак (barak)] – 1. молния 2. блеск; 
(корень ): отсюда происходит имя языческого бога Паркун (Баркун) – Перун (метатель молний).

    В двух вышеприведенных фрагментах обращает на себя внимание древнейшее название реки Днепр – Непре: происходит от слова  – [легипареа (lehiparea)] – бесчинствовать,
стать необузданным (корень ); прошедшее время от этого инфинитива  [нифра (nifra)]. 

     О том, что славяне обитали в районе Аральского моря (Семиречья) и затем переселились в район гор Арийских и затем в район Двуречья (Месопотамии) и далее побывали в Сирии и, очевидно, в Палестине и затем возвратились со своими стадами и были скифами и, наконец, поселились в Карпатах – об этом повествует фрагмент (5, 15а:1021) «Велесовой книги»:

.
      Аутентичный текст (фрагмент)
   Перевод
10. Iакожде праоцы обенде твряi о семь ведiа жртвы о 
                                                                            комонi бiеле
      i ызыдошьша одь крае Седьемрецштiа о горе

                             Iрштiа i Загъгрiа обентьшiа вiек.
      I такова понехшьща iде на Двоерiце
      i ръзбiяе оты комоньствем своiемы
      i тече до земiе Сiрштiе i тамо ста
15. i пождiе iдьша горыма влкiма;
      i се iе земiе i леды.
      А отече до стенпы i тамо бендешь со стадiе своi i 
                                                                                   скуфе бiа.
      Се прьва Праве одрчена оце нашiе 
                                                                   праоце
      дрьжящiа она ве прiе теiе до горiа Карпеньстiе
20. i тамо рiаше о челы пенты кнiезі i годi i селы огнiщьсте 
      i трзi влiкеа.
   И как у праотцов в обычае было, принесли в жертву 
                                                                                 коня белого
   и ушли из Семиречья в районе гор Арийских в Загорье 
                                                                         и обитали там век.
   И после того пришли в Двуречье
   и разбили всех конницей своей 
   и устремились к земле Сирийской и там остановились
   и после шли горами великими
   в сопровождении зимы и льдов.
   И достигли степей и там были со стадами своими и
                                                                         скифами были.
   И сначала Правь была изречена отцам нашим 
                                                                             праотцами 
   объединяя нас в боях до самых гор Карпатских 
   и там воздвигли во главе с пятью князями и города 
                                            и села, огнища и торги великие.
.
    Содержание фрагмента (5, 15а:1021) «Велесовой книги» соответствует некоторым теоретическим моментам исследования С. А. Плетневой (29, стр.13), где она предлагает рассмотреть в систематизированной таблице «19 наиболее ярких, определяющих признаков», коррелируемых с пятью вариантами салтово-маяцкой культуры.

     Светлана Александровна констатирует (29, стр.21) что «наиболее частые связи по признакам наблюдаются между I лесостепным и остальными признаками 68,5%, I I степным и остальными 63%,   I I I Приазовским 52, 5%,   I V Крымским 47%, V Дагестанским 57%».

     С нашей стороны отметим, что уменьшение связей по признакам в I I I, I V и V вариантах салтово-маяцкой культуры и преобладание 19 признака в этой культуре говорит об этнической родственности. И как нам кажется, отмеченная в книге С. А. Плетневой феноменологическая закономерность, может характеризовать также ареал интеграции, по тем или иным историческим причинам, в обозначенные районы этносов из районов Месопотамии, Сирии, Западного Средиземноморья (в том числе и Палестины). В Дагестане, например, живут таты (горские евреи). И здесь следует сказать, что по преданиям, передаваемым из поколения в поколения, татские евреи считают себя потомками колена Вениамина. И само собой разумеется, что Дагестан и Карпаты находятся друг от друга на значительном расстоянии, но речь идет не о расстояниях, а об едином этногенетическом процессе и в этом отношении территорию Дагестана и Карпаты-Крым можно рассматривать в пределах археологически обозначенного ареала. 
     В Главе 5 было обстоятельно рассмотрено влияние, которое оказывал на формирование этносов от Дуная до Японских островов поток беженцев и переселенцев из районов Египта, Палестины, Сирии, Двуречья. Исследование показало, что важнейшим движителем вынужденного переселения длительное время являлось в основном непримиримое противостояние двух религий – иудаизма и язычества. Следует отметить, что на фоне такого противостояния в процессе возникновения современных европейских этносов и в том числе славянских исторический процесс усложняется в связи с возникновением и становлением христианства. Говоря об этом становлении, упомянем, что в том же трактате (см. здесь) приводилось, в частности, мнение Г. В. Вернадского, что один из древнейших городов Крыма Херсонес являлся местом ссылки влиятельных христианских проповедников. Кроме этого Г. В. Вернадский (6, стр.115) указывает, что «к моменту эдикта Константина, гарантирующему признание христианской церкви (312 г н. э.), в городе уже существовала сильная христианская община». К этому следует добавить, что община, очевидно, благодаря неустанному подвижничеству ссыльных христианских лидеров, в течение времени увеличивалась численно и, вероятно, начинала оказывать заметное влияние не только в локальном пределе, но и в более отдаленных районах. Об этом свидетельствуют
археологические раскопки, проводившиеся на территории Крыма, а именно – «на горе Топсень
у с. Планерское (Коктебель)» (29, стр. 161). Далее С. А. Плетнева информирует читателя, что «причиной, привлекающей внимание археологов к памятнику, является открытие в нем синхронных поселению христианских храмов» (29, стр. 162). И далее: «Кладка из сырца, да еще и выложенного в елочку, как бы подчеркивает, что выстроена она была в хазарское время. Это очевидно, означает, что захватившие крымские земли хазарские войска не только не преследовали чуждую им религию, но их строители участвовали в постройке церкви» (29, стр. 162). К этому интересному выводу Светланы Александровны Плетневой следует добавить, что весьма вероятно (это следует из предыдущего хода наших рассуждений), что строители-хазары, участвовавшие в постройке церкви, могли быть и сами крестившимися Вениаминами!. И еще
одна информация, имеющая для нашего исследования существенное значение – «в кладках большого храма были обнаружены обломки христианских стел V IV I I вв., очевидно взятых из разрушенного раннего кладбища» (29, стр. 165). Это говорит о том, что христианство могло иметь
уже к V в. весьма широкое распространение по всей долготе и широте Крыма. И Хазарскому каганату на территории Крымского полуострова при явном и влиятельном распространении на этих же землях христианства гораздо выгоднее и удобнее было жить в мире с этой хотя и новой, но уже укоренившейся религией. Политика религиозной терпимости была в Хазарском каганате не столько мировоззренческой, сколько необходимой. В условиях постоянного переселения народов и, порой, неожиданной их территориальной общности религиозные распри выживанию не способствовали. В Крыму, например, ко времени появления хазар мирно сосуществовали 
три религиозных направления – иудаизм, христианство и язычество. И здесь, если попытаться определить причину того, что С. А. Плетнева при точке зрения, согласно которой «материалы поселения Топсень ближе всего к салтово-маяцкой культуре и соответственно датируются V I I IX вв.» (29, стр. 161) высказывает общепринятую точку зрения, «что Топсень не имеет никакого отношения к славяно-русской культуре...» (29, стр. 161) следует прийти к заключению, что в данном случае отчуждение славянского этноса от салтово-маяцкой культуры порождено лженаучным стремлением придать возникновению русского этноса черты неповторимой самобытности, которой мы, к слову сказать, ни в коем разе не отрицаем. Но таковая, как мы это утверждаем, не в отчуждении и обособлении славянских этносов от общегенетических  закономерностей, объективно присущих рассматриваемому в этом исследовании региону, а в безоговорочном с ними единстве. Известно, что выдающийся славянский просветитель и проповедник христианства Константин (в монашестве Кирилл) был в 858 голу с религиозной миссией у хазар. Исходя из оговоренного нами единства общегенетических закономерностей, может ли вызывать удивление, что во время этой поездки Кирилл обнаружил в г. Херсонесе евангелие и псалтырь, написанные на древнерусском языке? 
     Мы надеемся, что предыдущий пассаж не будет восприниматься читателем как преднамеренное с нашей стороны умаление научных заслуг С. А Плетневой в области хазарской археологии. Значимость работ С. А. Плетневой не подлежит никакому сомнению. А наш экскурс – это еще одна точка зрения на спорную проблему с использованием достигнутого не нами и задолго до нас. 
     Светлана Александровна Плетнева сообщает (29, стр.166), что в истории Херсонеса «был период (I X в.), когда там правил ставленник хазарского кагана». И далее: «С этим периодом связывали обычно упадок экономики Херсонеса. Однако в настоящее время можно считать доказанным, что в тот век Херсонес продолжал оставаться центром торговли и ремесла
(подч. нами)...».
     Это сообщение Светланы Александровны ассоциативно наталкивает на возможность 
дать объяснение этимологии слова «Херсонес». Однако, дополним сначала информацию, почерпнутую из вышеприведенной цитаты, сведениями, содержащимися в книге 
И. Ш. Шифмана «Финикийская мифология» – автор сообщает (43, стр. 228): «Многочисленные эпиграфические параллели показывают, что кузнецам обычно приписывали качества заклинателей и прорицателей. Поскольку процессы, имевшие место при работе кузнеца (и вообще ремесленника), стороннему наблюдателю оставались зачастую непонятны, то такое следствие вполне естественно. Поэтому вовсе не случайно в арамейском и сирийском слово 
hr означает не только «ремесленник», но и «чародей»
     Приплюсуем сюда (к этим данным, почерпнутым из двух вышеприведенных авторитетных источников) соответствующие выборки из Еврейско (иврит)-русского словаря Михаэля
Дрора (14). I.  [херес (heres)] – а) 1. глина 2. черепок; б) солнце. I I.  [нес (nes] – чудо.
И получаем архитепическое равенство: Херсонес / =  [херес (heres)] +  [нес (nes)] / = херес 
+ нес / =  Глиняное чудо / = Солнечное чудо.
                                                             ___________________

<.................>

_____________________________________________________________________________________________
п