.
Москва, 5 окт. 84 г.
Дорогой Гаврила Никифорович!
Давно я получила Ваше
письмо, написанное по-украински. Ответила на него, хотя и с опозданием.
После этого наша
переписка прервалась. Не бывает того дня, когда бы я не подумала о
Вас, об Ирине Николаевне. Как Вы живете, как Ваше
здоровье, что слышно об издании произведений незабвенного Дмитрия Борисовича
на українській мові? И еще многие
вопросы приходят мне в голову.
Я соскучилась по Вашим
письмам. Откликнитесь, пожалуйста.
Более пяти месяцев я
проболела в Черкизове. Захватила конец жаркого апреля,
чудесный май, а потом начались дожди. Но я начала
ремонт, пригласила рабочих, мне
ничего не осталось, как терпеть, пережидая дожди,
бури. Ливни были такие, что вода на
нашем крохотном участке стояла в 20 см.
Рабочие, пользуясь
такой погодой, халтурили, денег ушло много, но работы не видно.
И все-таки на вольном воздухе, на земле, среди
травы, цветов мне было хорошо, спокойно
на душе. Я кое-что написала, много читала,
принимала посетителей в «Уголке Кедрина».
По субботам и воскресениям в наш домашний музей
было паломничество экскурсантов. Приезжали учащиеся и студенты, почитатели
поэзии Дм. Бор.
Я завела книгу отзывов.
Среди
дорогих гостей были и днепропетровцы. Например, Херсонский Виталий с
сынишкой Антошей. Антоша (ему 6 лет) привез альбом,
в котором он проиллюстрировал
«Сказку про Шмидтову бороду». Очень трогательно все
оформил. Заезжал и Леонид Ник. Вышеславский, но не попал ко мне, стучался к
соседям, которых не было дома. А я рядом находилась. И не знала, что это
стучит Леня. Он оставил записку, что «хотел подышать
воздухом, которым дышал Кедрин».
Были учащиеся с киевщины,
с хутора «Синяк». Оказывается, «Синяк» побратался с
Пушкиным. А ведь мы теперь Пушкинского района (были
раньше Мытищенского).
Теперь я дома. Меня тянет
в Черкизово. Ближе к земле. Я на субботу и воскресенье
собираюсь туда. Мне звонили из местной библиотеки,
сказали, что ей присвоили имя
Кедрина, что одну комнату – 12 кв./м – горсовет
отдает под музей Кедрина.
В 1985 году исполняется
430 лет со дня основания собора Покрова или Василия
Блаженного. Ему посвящена поэма «Зодчие».
Единственное произведение в русской и
советской литературе. Шестиклассникам задали не
только прочитать, но выучить поэму.
Районная газета «Маяк»
будет публиковать материал об этой дате, расскажет что
поэма создана в Черкизове. Думаю, что в «Вечернем
Днепре» можно тоже написать
о 430-летии собора Блаженного и «Зодчих» Кедрина. А
ведь Ваш перевод поэмы
можно предложить и более солидному журналу в
Киеве.
Как вы думаете, мой
друже?
Корреспонденты
интересуются и военными стихами Кедрина к 40-летию Победы.
В свое время, в днепропетр. «Зоре» целая страница
была посвящена фронтовым письмам
Кедрина ко мне.
Знаете ли Вы о том, что в
I-ом томе ВОВ, «Венок славы» помещены стихи мужа
«1941»? Помещены стихи и во 2-ом томе. Я
подписалась на это 12-томное сочинение.
Правда в «1941» сделали грубейшую ошибку-опечатку,
вместо «И от ярого натиска
вражьего» напечатали «и от яркого натиска
вражьего». Я вначале была в отчаянии от
искажения смысла, но потом успокоилась. Хочу
добиться, чтобы в 12-ом томе дали об
этом справку.
Сейчас я и Светлана
сделали заявку в из-во «Художественная литература» на
двухтомник к 80-летию Дм. Бор. Работа предстоит
большая, вдумчивая, серьезная.
И много-много еще работы у
меня, а года уходят, никак не соберусь в
Днепропетровск. Все откладываю. Думаю, что налажу
дела с 2-хтомником и
все же поеду к Вам, да еще и фотографа прихвачу. СП
СССР обещал мне и фотографу командировку.
Простите мой корявый почерк.
Когда я пишу при электрическом свете – я плохо вижу.
И все-таки мне как-то
обидно, что днепропетровцы не могут издать у себя Ваши
переводы Кедрина. Ай-ай, стыдно! Обходят стороной,
а жаловаться некому. Это не то,
что было когда-то, еще при I-ом секретаре Обкома
ВЛКСМ Пушкине и др.
Желаю Вам и Ирине
Николаевне здоровья, добра, высоких творческих дней,
благополучия.
Всем сердцем Ваша, любящая Вас
Людмила Кедрина
.
<...................>