.
Андрей Белый

Собрание сочинений. 
Стихотворения и поэмы / – М.: Республика, 1994. – 559 с..

Первое свидание (стр. 447–478)

            Поэма

     1 (стр. 449–454)

Взойди, звезда воспоминанья;
Года, пережитые вновь:
Поэма – первое свиданье,
Поэма – первая любовь.
Я вижу – дующие зовы.
Я вижу – дующие тьмы:
Войны поток краснобагровый,
В котором захлебнулись мы...
Но, нет “вчера” и нет “сегодня”:
Всё прошлое озарено,
Лишь песня, ласточка господня,
Горюче взвизгнула в окно...
Блести, звезда моя, из дали!
В пути года, как версты, стали:
По ним, как некий пилигрим,
Бреду перед собой самим...
Как зыби, зыблемые в ветры,
Промчите дни былой весны, –
Свои ликующие метры,
Свои целующие сны...

Год – девятьсотый: зори, зори!..
Вопросы, брошенные в зори...

Меня пленяет Гольбер Гент¹...
И я – не гимназист: студент...
Сюртук – зеленый, с белым кантом;
Перчатка белая в руке;
Я – меланхолик, я – в тоске,
Но выгляжу немного франтом;
Я, Майей мира полонен,
В волнах летаю котильона,
Вдыхая запах “poudre Simon” ,
Влюбляясь в розы Аткинсона ².
Но, тексты чтя Упанишад,
Хочу восстать Анупадакой ³,
Глаза таращу на закат
И плачу над больной собакой;

Меня оденет рой Ананд⁴
Венцом таинтвенного дара:
Великий духом Даинанд⁵
Великий делом Дармотарра⁶...
Передо мною мир стоит
Мифологической проблемой:
Мне Менделеев говорит
Периодической системой;
Соединяет разум мой
Законы Бойля, Ван-дер-Вальса –
Со снами веющего вальса,
С богами зреющею тьмой:
Я вижу огненное море
Кипящих веществом существ;
Сижу в дыму лабораторий
Над разложением веществ;
Кристаллизуются растворы
Средь колб, горелок и реторт...
Готово: порошок растерт...

Бывало, – затеваю споры...

Пред всеми развиваю я
Свои смесительные мысли;
И вот – над бездной бытия
Туманы темные повисли...
– “Откуда этот ералаш?” –
Рассердится товарищ наш,
Беспечный франт и вечный скептик:
– “Скажи, а ты не эпилептик?”

Меня, бывало, перебьет
И миф о мире разовьет...

Жил бородатый, грубоватый
Богов белоголовый рой:
Клокочил бороды из ваты;
И – обморочил нас игрой.
В метафорические хмури
Он бросил бедные мозги,
Лия лазуревые дури
На наши мысленные зги;
Аллегорическую копоть,
Раздувши в купол голубой,
Он дружно принимался хлопать
На нас, как пушками, судьбой;
Бросался облачной тропою,
От злобы лопаясь, – на нас,
Пустоголовою толпою,
Ругая нас... В вечерний час, –
Из тучи выставив трезубцы,
Вниз, по закатным янтарям,
Бывало, боги-женолюбцы
Сходили к нашим матерям...

Теперь переменились роли;
И больше нет метаморфоз;
И вырастает жизнь из соли;
И движим паром паровоз;
И Гревса Зевс – не переладит;
И физик – посреди небес;
И ненароком Брюсов адит;
И гадость сделает Гадес;
И пролетарий – горний летчик;
И – просиявший золотарь;
И переводчик – переплетчик;
И в настоящем – та же старь!

Из зыбей зыблемой лазури,
Когда отвеяна лазурь, –
Сверкай в незыблемые хмури,
О, месяц, одуванчик бурь!
Там – обесславленные боги
Исчезли в явленную ширь:
Туда серебряные роги,
Туда, о месяц, протопырь!
Взирай оттуда, мертвый взорич,
Взирай, повещенный, и стынь, –
О,злая, бешеная горечь,
О, оскорбленная ледынь!
О, тень моя: о тихий братец,
У ног ты – вот, как черный кот:
Обманешь взрывами невнятиц;
Восстанешь взрывами пустот.

Но верю: ныне очертили
Эмблемы вещей глубины –
Мифологические были,
Теологические сны,
Сплетаясь в вязи аллегорий:
Фантомный бес, атомный вес,
Горюче вспыхнувшие зори
И символов дремучий лес,
Неясных образов законы,
Огромных космосов волна...

Так шумом молодым, зеленым, –
Меня овеяла весна;

Так в голове моей фонтаном
Взыграл, заколобродил смысл;
Так вьются бисерным туманом
Над прудом крылья коромысл;
Так мысли, легкие стрекозы,
Летят над небом, стрекоча; 
Так белоствольные березы
Дрожат, невнятицей шепча;
Так звуки слова “дар Валдая”
Балды, над партою болтая, –
Переболтают в “дарвалдая”...

Ах, много, много “дарвалдаев” –
Невнятиц этих у меня.
И мой отец, декан Летаев,
Руками в воздух разведя:
“Да, мой голубчик, – ухо вянет:
Такую, право, порешь чушь!”
И

в глазках крошечных проглянет
Математическая сушь.
Широконосый и раскосый
С жестковолосой бородой
Расставит в воздухе вопросы:
Вопрос – один; вопрос – другой;
Неразрешимые вопросы...
Так над синеющим цветком,
Танцуя в воздухе немом,
Жужжат оранжевые осы.

И было: много, много дум;
И метафизики, и шумов...

И строгой физикой мой ум
Переполнял: профессор Умов⁷.
Над мглой космической он пел,
Развив власы и выгнув выю,
Что парадоксами Максвелл⁸
Уничтожает энтропию,
Что взрывы, полные игры,
Таят томсоновские вихри⁹,
И что огромные миры
В атомных силах не утихли,
Что мысль, как динамит, летит
Смелей, прикидчивей и прытче,
Что опыт – новый...

                     – “Мир – взлетит!” –
Сказал, взрываясь, Фридрих Нитче...

Мир – рвался в опытах Кюри
Атомной, лопнувшею бомбой
На электронные струи
Невоплощенной гекатомбой;
Я – сын эфира. Человек, –
Свиваю со стези надмирной
Своей порфирою эфирной
За миром мир, за веком век.
Из непотухнувшего гула
Взметая брызги, взвой огня,
Волною музыки меня
Стихия жизни оплеснула:
Из летаргического сна
В разрыв трагической культуры,
Где бездна гибельна (без дна!), –
Я, ахнув, рухнул в сумрак хмурый, –

– Как Далай-лама молодой
С белоголовых Гималаев, –

Передробляемый звездой,
На зыби, зыблемые Майей...

В душе, органом проиграв,
Дни, как орнамент, полетели,
Взвиваясь запахами трав,
Взвиваясь запахом метели.
И веял Май – взвивной метой;
Июнь – серьгою бирюзовой;
Сентябрь – листвою золотой;
Декабрь – пургой белоголовой.
О лазулитовая лень,
О меланитовые очи!
Ты, колокольчик белый, – день!
Ты, колокочьчик синий, – ночи!

Дышал граненый мой флакон;
Меня онежили уайт-розы¹⁰,
Зеленосладкие, как сон,
Зеленогорькие, как слезы.
В мои строфические дни
И в симфонические игры,
Багрея, зрели из зари
Дионисические тигры...
Перчатка белая в руке;
Сюртук – зеленый: с белым кантом...
В меня лобзавшем ветерке
Я выглядел немного франтом,
Умея дам интриговать
Своим резвящимся рассудком
И мысли легкие пускать,
Как мотыльки по незабудкам;
Вопросов комариный рой
Умел развеять в быстротечность,
И – озадачить вдруг игрой, –
Улыбкой, брошенною... в вечность,..
Духовный, негреховный свет, –

– Как нежный свет снегов нездешних.
Как духовеющий завет,
Как поцелуи зовов нежных,
Как струи слова Заратустр, –

Вставал из ночи темнолонной...
Я помню: переливы люстр;
Я помню: зал белоколонный
Звучит Бетховеном, волной;
И Благородное собранье¹¹, –
Как мир – родной (как мир весной),
Как старой драмы замиранье,
Как то, что смеет жизнь пропеть,
Как то, что веет в детской вере...
___________
¹Английский прерафаэлит.
² “Уайт-роза” – духи фабрики Аткинсона.
³ Анупадака – безначальный: высокая ступень посвящения,
⁴ Ананда – ученик Будды.
⁵ Суами Сарасвати Даинанд – проповедник Индии XIX 
столетия.
⁶ Дармотарра – буддийский логик, последователь 
и комментатор философа Дармакирти (школа Дитнаги).
⁷ Профессор физики Московскою университета в 900-х годах
⁸ Известный физик.
⁹ Томсон – английский физик, автор теории вихревого строения
вселенной.
¹⁰ Духи.
¹¹ Зал Благородного собрания – московский концертный зал 
в 900-х годах.