3. Древнеармянская письменность «Еркатагир» 

     К этой же группе древних христианских письменностей, основанных на греческой системе письма, следует отнести и армянский алфавит Еркатагир - «Железную письменность», создание которой армянская историческая традиция связывает с просветительской деятельностью первоучителя армян Месропа Маштоца. 
     Греческая основа древнеармянской письменности проявляется прежде всего в построении алфавитного ряда по греческой парадигматике, что обнаруживается при устранении из армянской системы знаков, выражающих «специфически» армянские, чуждые греческому языку звуки. Полученная таким путем последовательность знаков армянского алфавита соответствует полностью греческому алфавитному ряду, не включающему в себя лишь несколько знаков со специфически греческими фонетическими значениями. 

АРМЯНСКАЯ ПАРАДИГМИКА
В СОПОСТАВЛЕНИИ С ГРЕЧЕСКОЙ

Таблица 7

     Составитель древнеармянского алфавита в качестве образца для создания новой письменности берет греческую письменную систему и с каждым знаком греческого алфавита соотносит особый знак вновь создаваемой письменности, выражающий, фонетически соответствующий звук в армянском. 
     Таким путем возникала особая последовательность армянских звуков, выражаемых соответствующими символами, которая должна была совпасть в основном с греческим алфавитным рядом. В этом и заключается в сущности греческая основа армянского алфавита, создание армянского алфавита «по системе греческих слогов». 
     Но древнеармянский язык по сравнению с греческим характеризовался большим количеством консонантных фонем. Только одна часть армянских согласных звуков покрывается греческими. Поэтому для «добавочных» согласных в армянском, т. е. для специфически армянских звуков, не находящих фонетических соответствии в греческом (1), требовалось создание добавочных символов, которые дополнили бы последовательность знаков, выражавших фонетически сходные греческим армянские звуки, как это имело место, например, при составлении коптской письменности. 
     Но создатель армянского письма прибегает к другой процедуре. Добавочные знаки армянского алфавита располагаются им не в конце алфавитного ряда, вслед за графическими символами, обозначающими фонетически схожие с греческими звуковые единицы, а вставляются на различных местах в основную часть, соответствующую греческой парадигматике; эти «добавочные знаки» распределяются в пределах «первичной части» армянского алфавита, отражающей греческий алфавитный ряд. Это «первичное ядро» армянского алфавита, построенное на основе греческой парадигматики, начиналось знаком  [а] и завершалось символом 
[]. 
     В этом отношении армянский алфавит напоминает скорее готскую письменность с алфавитным рядом, ограниченным рамками греческой парадигматики. Но если готский алфавит следует за греческим прототипом не только в отношении алфавитного ряда, но и в отношении количества знаков системы, то армянская письменность характеризуется по сравнению с греческой значительно большим количеством знаков (36 знаков в армянском по сравнению с 27 знаками классической греческой системы) в соответствии с более широким объемом армянского 
консонантизма. 
     Поэтому, если Вульфила довольствуется заменой в системе нескольких специфически греческих звуковых значений собственно готскими значеньями (так что в готской системе не нарушается характерная для греческого прототипа последовательность знаков и их количество, в связи с чем готская система и сохраняет характерную для греческого прототипа систему числовых значений), Месроп Маштоц вынужден ввести в армянскую систему целый ряд дополнительных знаков, выражающих здесь специфически армянские звуковые единицы (в основном консонантные). Эти «добавочные знаки» следуют в армянском алфавитном ряду не после греческой части, а распределяются на разных местах, разбрасываются без какой-либо заметной закономерности среди графем «основной», греческой части системы. Тем самым армянский алфавит с точки зрения соотношений с греческим прототипом принципиально отличается от коптской, а также готской систем письма (2). 
     Такое распределение дополнительных знаков армянского алфавита среди знаков «основной» его части, отражающей греческую парадигматику, влечет за собой полное нарушение системы числовых значений, характерной для греческого прототипа. Совпадение числовых значений в греческой и армянской системах наблюдается только между первыми семью знаками алфавитного ряда. Начиная с восьмой буквы, знаки армянской системы показывают уже другие числовые значения, поскольку первый символ из группы добавочных знаков, в частности знак , обозначавший гласный , был вставлен в «первичное ядро» армянской системы именно после седьмого знака , который выражал гласную , являющуюся древнеармянским фонетическим эквивалентом греч.  = . 
     Поскольку армянская система характеризовалась большим количеством знаков, чем греческий прототип, в соответствии с большим количеством армянских консонантных фонем, выражаемых на письме, в армянском оказалось возможным сформировать более совершенную систему выражения числовых значений. Посредством 9 х 4 = 36 знаков армянского письма стало возможным обозначить с помощью отдельных письменных символов и «тысячи». 
     Отмеченным не исчерпывается различие между древнеармянским алфавитом, с одной стороны, и коптской и готской системами письма, с другой. Существенное различие между этими системами представляет и характер их плана выражения и его соотношения с графическим выражением греческого прототипа. 
     Если коптская и готская системы почти без изменения повторяют графическую форму соответствующих знаков греческого унциального письма, армянское письмо порывает всякую графическую связь со знаками греческой письменной системы. Армянские знаки, которые выражают звуки, фонетически эквивалентные греческим, графически не имеют ничего общего с соответствующими знаками греческого письма. Они характеризуются совершенно иной графической основой (

3). 
     Эта графическая особенность Еркатагира часто давала повод для возникновения предположений о происхождении древнеармянского письма из самых различных письменных источников. Древнеармянское письмо выводили из семитского и частично из греческого (в случае знаков Фи , Mller1864), из греческого курсива (Gardthausen 1876), из среднеперсидского, который в свою очередь восходит к арамейскому (Тауlr 1899:268 и след.; Junker 1925 и 1926}, непосредственно из арамейского северомесопотамског.о типа (Периханян 1966: 111 и след.) и т. п. 
     Подобное выведение целой письменной системы из некоторого письменного источника на основании сходств и различий в начертании отдельных знаков, т. е. в сущности лишь на основании графического анализа «плана выражения» рассматриваемых письменных систем, не может считаться методологически оправданным. Графическое сходство отдельных знаков в раз личных письменных системах ничего еще не дает для утверждений о происхождении их из того или иного письменного источника. Для подобных утверждений необходимы более существенные внутренние системные характеристики письма, которые дали бы основание предположить зависимость той или иной письменной системы от определенного письменного источника. 
     Одной из таких внутренних системных характеристик письма является парадигматика письменной системы, и именно в этом отношении древнеармянская письменность проявляет бесспорную связь с греческой письменной системой, которая для создателя армянского алфавита послужила в качестве исходной письменной модели. 
     Именно по греческой письменной модели выделились соответствующие армянские звуки (а также и специфические для армянского звуковые единицы) и расположились в определенной последовательности, отразившей первоначально греческий алфавитный ряд. 
     Но вместе с тем создатель армянской письменности сознательно порывает всякую внешнюю связь с графическими символами греческой системы-прототипа и свободно изобретает по определенному принципу графическую форму соответствующих знаков. В процессе подобного графического творчества Месроп Маштоц мог, естественно, использовать доступные ему графические образцы из самых различных систем письма, таких как арамейско-пехлевийская, сирийская, эфиопская, греческая и др. письменности, графика которых обнаруживает некоторое сходство с графическими символами древнеармянской письменности (4). 
     Таким образом, графика древнеармянской письменности есть продукт оригинального творчества ее создателя и не представляет собой результата исторического преобразования или графического воспроизведения какой-либо одной определенной письменности. Этим и объясняется то, что древнеармянская письменность обнаруживает графические связи с разными системами, 
но не сводится целиком к одной определенной графической системе. 
     Мотивом для подобного свободного творчества графических символов древнеармянского письма и создания оригинальных по начертанию письменных знаков, отличных графически от соответствующих греческих, должно было быть стремление скрыть зависимость вновь создаваемой письменности от письменного источника, использованного в качестве модели для ее создания, в данном случае от греческой письменности. Таким путем создавалась внешне оригинальная национальная письменность, как бы независимая от каких бы то ни было внешних влияний и связей. 
     Теми же соображениями объясняется, очевидно, и факт распределения добавочных букв древнеармянского алфавита среди символов основной части, соответствующей греческой парадигматике. Этим путем нарушалась унаследованная от греческой системы последовательность символов и соответственно возникала новая, отличная от греческой, система числовых значений. 
     Возможно, по этой же причине были заменены в армянской письменной системе названия букв, характерные для греческого прототипа. Бльшая часть этих названий является словами, созданными на собственно армянской фонетической почве. Некоторые названия, возможно, оформились по иноязычным образцам. Так, например, арм. р, возможно, было создано под влиянием соответствующего семитского (сирийско-еврейского) названия. Этой же модели следуют названия , , , , s, r, 
; возможно, также на семитском образце основываются названия vew (сем. ww), gim (сем. gimel), da (сем. , сир. ); этой же модели следуют названия zа, са, ja, , , rа. Названия o, ho, , возможно, подсказаны греческим прототипом  и др. (ср. Schwyzer 1931:194-195}. 
     Это было, по всей вероятности, некоторым проявлением тенденций, диктовавшихся в восточнохристианском культурном мире того времени определенными религиозно-политическими соображениями, к сокрытию всякой связи и зависимости местной христианской культуры от греческой (ср. Peeters 1929}. Аналогичные тенденции проявлялись, очевидно, и при создании других письменностей христианской эпохи, в частности старославянской письменности. 

<............................................>